Развод. Жизнь после предательства
Шрифт:
– Верно, мы с тобой бы…
– У тебя не получится, – сухо оборвал он, глядя даже не на неё, а куда-то поверх её головы со скучающим выражением лица, словно встреча не вызывала в нём вообще никаких эмоций. Ни хороших, ни плохих. – Твои уловки давно перестали действовать, Марина. Мне печально видеть, что ты продолжаешь жить прошлым и цепляешься за то, что никогда не вернётся.
Не знаю, как она, но я бы после таких слов выпала. Он не нахамил и не нагрубил, но сказал это так… О многом задумаешься.
Вот
– Быстро же ты нашёл мне замену! – прилетело звонкое нам в спины.
Даже не прилагая больших усилий можно было легко расслышать в наигранно дерзком голосе обиду и отчаяние. Она строила из себя крутую, но сама находилась на грани. Она… правда любила его и хотела вернуть.
Марк тормознул и сказал, не оборачиваясь:
– Я никого не заменяю. Я просто встретил действительно хорошего человека.
Мне пришлось постараться, чтобы рот не приоткрылся от удивления.
Я была поражена тем, как Марк это делал. Без криков, ругани и оскорблений, спокойно, сдержанно и величественно он осадил Марину теми словами, которые она не была готова услышать.
Он не стал опускаться до наездов и выяснения отношений. Он даже не попытался упомянуть что-то из их прошлого и обвинить Марину в чём-то в ответ.
И при этом он чётко дал понять, что она для него больше не имеет никакого значения. Что у него новая жизнь, в которой этой девушке нет места. В которой нет места даже воспоминаниям об их прошлом.
Честно говоря, я была рада и благодарна Марку за то, что он не начал выяснять с ней отношения при мне. Не знаю, как бы ужасно я себя тогда чувствовала, окажись свидетелем этой сцены.
Я бы тогда точно решила, что он ничего не забыл и не отпустил, и даже не хочет жить дальше. Я бы подумала, что все его мысли всё ещё посвящены ей, и в тайне он надеется всё вернуть. А меня, возможно, использует просто как триггер для Марины.
Как же хорошо, что он оказался таким… благородным, что ли.
И, идя рядом с ним по торговому центру, я вдруг поняла, почему Марина его любит. Да просто нельзя было не восхититься таким человеком. Его чувством справедливости, спокойной уверенностью, ответственностью. И благородством, которого, казалось бы, в нашем мире уже не осталось.
Он даже в общении со своей бывшей оставался вот именно таким – благородным. Не обижая её, дал понять, что “они” давно в прошлом, и назад дороги нет и не будет.
Это было что-то невероятное. В моей жизни не было примеров вот такого мужчины.
Вселенная, если это подарок специально для меня, то спасибо. Спасибо!
– Прости за это, – когда мы свернули к одному из магазинов, негромко
– Всё в порядке, – я улыбнулась, не соврав ни словом. – Мы не в ответе за других людей и их поступки.
– Господь послал мне мудрую женщину, – приятно хрипло рассмеялся Марк.
Я улыбнулась шире, до дрожи в кончиках пальцев довольная этими его словами. Повернула голову, собираясь ответить, но посмотрела не на мужчину, а куда-то мимо него.
Там, у лифтов, что-то в толпе привлекло моё внимание.
Сама не понимая, почему, я напряглась, перестала улыбаться и остановилась, напряжённо вглядываясь в лица незнакомцев.
И увидела ту, из-за кого моё сердце забилось быстро, шумно и неровно.
Снежана.
Глава 39
– Что такое? – Марк, реагируя на перемены в моём настроении, шагнул ближе и заботливо коснулся щеки кончиками своих больших сильных пальцев.
Он беспокойно заглянул мне в глаза, пытаясь поймать взгляд, а когда понял, что я смотрю куда-то мимо, начал оборачиваться.
Но было уже поздно.
– Диана! – звонкий голос Снежаны разнёсся по торговому центру над приглушённым шумом десятков голосов и фоновой музыки из динамиков.
Я увидела, как по лицу старой подруги прошла судорога облегчения и вместе с ним отчаяния.
Не замечая никого вокруг, она бросилась ко мне.
Мой взгляд тут же упал на её живот. Плоский.
Мелькнула быстрая мысль о том, что я не почувствовала презрения, отвращения или ненависти к её ребёнку. Я вообще ничего к нему не почувствовала, будто он никак не касался ни меня, ни моего почти бывшего мужа.
Просто чужой ребёнок. Чужая женщина. Чужой Антон.
Не знаю, что подумал в этот момент Марк, но он, ничего не говоря, мягко и уверенно задвинул меня себе за спину. Бегущая Снежана была вынуждена затормозить, чтобы не влететь в мужчину.
Его вид её, кажется, слегка напугал, потому что она не стала нарываться и настойчиво лезть ко мне обниматься, хотя могла.
Вместо этого бывшая подруга срывающимся от отчаяния, дрожащим от едва сдерживаемых рыданий голосом быстро и сбивчиво заговорила:
– Диана, пожалуйста! Прости, прости, я умоляю, прости меня! Я не хотела! – она всё же разрыдалась, громко и некрасиво, но тут же подавила начинающуюся истерику и продолжила: – Я умоляю тебя, Диана! Мы же подруги! У меня никого ближе и дороже тебя нет и никогда не было, я без тебя жить не могу, пожалуйста…
Она заплакала. Тихо, отчаянно, звонко всхлипывая.
У меня всё внутри стянулось и горько завыло. Она была права, мы правда дружили, долго и крепко. Она была частью моей семьи, моим самым дорогим человеком.