Развод.com
Шрифт:
Поправив очки, Генрих неожиданно смягчается:
– Да, соглашусь. Клип я видел… Простите, Роман Алексеевич, что смущаю вас.
– Меня сложно чем-то смутить, – произношу с холодной улыбкой. – Будь честным человеком и тебе нечего будет стесняться.
– Тоже Уайльд? – хитро прищуривается.
– Нет… Это мое жизненное правило!.. Как и то, что если о вопросах молодежи будут разговаривать только после скандалов, то я буду в них участвовать. Снова и снова. Потому что привлечь как можно большее количество избирателей к проблемам,
– Вы довольно быстро разбогатели… – снова наседает.
Пидорас ты конченный, Генрих.
– Это тоже закономерно, – злюсь, но качественно это скрываю. В студии идеальная тишина, на за стеклом вижу человек пять, на вид все ошарашены речью ведущего. – Я много работал, не боялся рисковать и был честным. Такие люди быстро богатеют.
– А какое отношение к вашему бизнесу имеет наш олигарх Гафт?
Все вынюхали, журналюги проклятые.
– Константин Александрович к моему бизнесу не имеет никакого отношения. Мы абсолютно равнозначные партнеры, – впервые в информационном поле сообщаю.
– Надо же… Расскажите, как можно завоевать доверие такого мастодонта?
– Наше сотрудничество началось с небольшого казуса, и Константин Александрович хотел его прервать, но я смог доказать, что работать со мной – значит, не потерять, а приумножить свой капитал. Что я и сделал. Трижды.
– Очень интересно.
– Кроме того, Гафт является ключевым благотворителем в моем Фонде помощи выпускникам детских домов «Мамины руки». Это большой проект, который я только начинаю. Самое приоритетное из того, чем я занимаюсь. Дело моей жизни, если хотите.
Интервью довольно быстро сворачивается. Никаких вопросов насчёт Фонда и политики партии, мне не задают, а это значит я прав.
Кто-то под меня копает!..
Накинув пальто поверх делового костюма, подхватываю кейс с документами и спускаюсь к машине. На телефоне несколько неотвеченных. И ни одного из тех, которые я бы ждал.
В нос бьет влажный, весенний воздух.
Блядь.
Она вернулась…
Она вернулась и это многое меняет. С тех пор как я узнал, что самолет приземлился в Шереметьево, будто лампочки одна за одной в электрической цепи зажглись.
День обрел смысл, а жизнь – ясные очертания.
– Ульяна, – звоню.
– Да?
– Бумаги в банк уже готовы?
– Да, Ром. Полдня подготавливала. Три пакета документов собраны. Только закончила.
– Отлично. Отвези их нашему менеджеру в отделение на Маяковского, чтобы регистрация прошла сегодня.
– Будет сделано, босс!..
Меня передергивает. Не нравится это обращение и фамильярность, с которой оно подается, но пока спускаю на тормозах.
– Домой? – спрашивает Вячеслав, когда шум улицы остается вне салона.
Качаю головой.
– Давай… съездим
Смотрю в зеркало. Водитель понимающе кивает и плавно выезжает с парковки.
Я в дороге продолжаю разгребать звонки. Шестнадцать из них принадлежат Ильяне. Пока смахиваю уведомления с экрана, случайно отвечаю на семнадцатый:
– Слушаю.
– Ты издеваешься, Березовский? Мы же договаривались, мать твою!.. Почему мне звонит твой адвокат?
– Ты зря сходила на то интервью, – прищуриваюсь зло.
Кулаки трещат.
Сука конченная. Все федеральные каналы обошла, пока я на нее управу не нашел. Заебался говно подчищать.
– Мне теперь вообще дома сидеть? – верещит. – И как мне объяснять всем наше расставание?
– Будешь сидеть там, где я скажу. Вопросы?
– Отзови своего адвоката и дай мне работать, Березовский!
– Работай. Но это последнее предупреждение. Твой сценический псевдоним теперь у меня в руках. Я его купил за большие деньги, но могу себе позволить побыть расточительным и закопать его на кладбище бывших звезд. Или не отсвечивай, или выступай под своим настоящим именем. Как ты там по паспорту? Лидия Белкина?.. М?..
Она рычит в трубку от бессилия.
– Ненавижу Гаспаряна, – вспоминает своего бывшего покровителя. – Он не мог так поступить!..
– Он не мог мне отказать, – поправляю ее. – Все. Отбой.
Ослабляю галстук, а потом сдергиваю его и кидаю вместе с телефоном на сидение. Ноги вытягиваю и смотрю прямо перед собой.
В одну точку.
Во дворе старой хрущевки тихо.
Только бывшая соседка выгуливает свою мелкую, вечно орущую собачонку. Склонившись, смотрю на старые деревянные окна. Откашливаюсь в кулак.
Света нет.
И где мать твою, ее носит?..
Тот факт, что я не знаю о месте дислокации своей жены в Москве, беспокоит. Надо срочно это исправить.
– Купить вам кофе, Роман Алексеевич? Могу сходить.
– Нет, Слав. Сегодня не до этого. Поехали, – решительно командую и перевожу взгляд с темных окон на спинку сидения перед собой.
– Домой?
– Домой, Слав… Пока домой.
Глава 4. Наташа
Восемнадцать – девятнадцать недель. Четыре месяца.
Шагая по коридору женской консультации, прижимаю к груди прозрачную папку с кипой направлений на анализы. Их количество немного пугает, но я и так очень поздно встала на учет и пропустила первый скрининг, за что получила от врача нагоняй.
В Европе медицина платная, и для таких, как я, удовольствие не из дешевых, даже несмотря на наличие обязательной медицинской страховки. Поэтому там я была в клинике всего пару раз, когда начинала беспокоить ноющая боль внизу живота.
Елена Андреевна сказала, что это у беременных частое явление, имеющее место при нервных перенапряжениях и чрезмерных физических нагрузках. Не слишком опасно, но и небезобидно.