Развод.com
Шрифт:
Просидев неподвижно несколько минут, меня тянет на подвиги, потому что больше всего на свете я мечтаю утереть изменщику нос, а для этого мне нужен хороший адвокат. Скорее всего, неприлично дорогой.
Лезу в потайной карман сумки.
Желудок скручивает от волнения, но холодная ярость придает мне сил: набираю номер и дожидаюсь заветного щелчка.
Дрожащим, сиплым голосом представляюсь:
– Ида, добрый день! Меня зовут Наталья, я…
– Кто это?
От требовательного тона сжимаюсь
Ты отличный фотограф, Наташа! Твоими фотографиями восхищаются во всем мире. Да, пока это не слишком широкий круг людей, но все же…
– Наталья… Хорошилова. Помните, мы в декабре познакомились? На выставке, в Доме Фотографии.
– М-м. Нет. Я несколько раз в день знакомлюсь с разными людьми, почему должна была запомнить именно вас?
Это что, такая проверка на прочность?
– Вы должны были меня запомнить, потому что именно вы настояли на знакомстве со мной. А еще дали мне свою визитку и попросили, чтобы я вам позвонила. «Нам есть что обсудить» – это прозвучало дословно.
– Кажется, мы договаривались, что вы сделаете это на следующей неделе, а не весной?
– Простите, – с сожалением произношу. – У меня возникли некоторые… проблемы. Семейного характера.
– А сейчас вы их разрешили?
– Сейчас… они не играют никакой роли для меня, – четко отвечаю.
– Я заинтригована, Наталья… Давайте попробуем. Жду вас завтра в час, в офисе журнала «Глянец». Адрес найдете сами?..
– Непременно!
– Если не придете, просто выкиньте визитку. И не тратьте свое и мое время. Желаю удачи.
– Я приду, – улыбаюсь. – Обязательно приду. Спасибо, Ида.
Глава 6. Наташа
Маша поправилась после родов, но если полнота мне будет к лицу так же, как и ей, то я совсем не против. Токсикоз забрал почти четыре моих килограмма и пока они не вернулись.
– Какая она маленькая! – шепчу, боясь разбудить малышку.
Передаю Ване пакет с подарками для Артемки и Катеньки и раздеваюсь. Маша осматривает меня с ног до головы, но, кажется, ничего не замечает – на мне широкий свитер.
Я быстро мою руки и забираю у Маши кроху. Теплый ароматный комочек у моей груди совершенно неожиданно провоцирует пугающий своей силой взрыв эмоций. Отвернувшись от ребят, я прижимаюсь губами к пухлой щечке и зажмуриваюсь.
Скоро, совсем скоро я возьму на руки своего собственного сыночка! Мое сердце, мою любовь, человечка, ради которого я горы сверну!
– Наташ, где ты была все это время?.. – спрашивает Маша, шурша упаковкой от подарков, – Рома искал тебя.
Малышка широко зевает, обдавая мое лицо запахом молока.
– Я в Европе была. Работала в Нидерландах.
– Ты ему не сказала, да?
– Нет.
– Я ему фейс подправил немного, – вставляет
– Вспомни, твой фейс был не лучше, – усмехается Маша, – Ты потом две недели в депо вынужден был отсиживаться.
– Вы подрались? – разворачиваюсь я, – Почему?
– Мы знаем, что случилось, Наташ. Нам знакомые ребята тот ролик прислали.
Кожу лица ошпаривает, а сочувствие в глазах Маши лишь усугубляет испытываемое мной чувство жгучего стыда. Боже, они все видели!
– Он ворвался к нам еще не до конца протрезвевший. Тебя требовал, – рассказывает ее муж, – В общем, попал мне под горячую руку.
– Вы помирились? – спрашиваю я.
– Да, пошел он! Сука!..
– Нет, не помирились, – поясняет Маша спокойнее. – Ромка потом звонил, но Ваня трубки от него не берет.
Мягко покачивая Катеньку на руках, я иду по комнате. Подхожу к окну, останавливаюсь у комода, на котором составлены семейные фотографии, заглядываю к Артемке.
– Наташ, как вы теперь? Ты его простишь?
– Нет, конечно. Ты простила бы?
– Я с Машкой никогда так не поступил бы! – отзывается Иван с вызовом. – Вот к чему приводят эти ваши тик-токи и шальные деньги!
Усевшись на стул, продолжаю любоваться их малышкой. Такая красивая! Немного похожа на Артема в младенчестве, но губки бантиком – это явно от мамочки. Так интересно посмотреть, на кого будет походить мой мальчик. Если на Березовского, я от этого любить меньше его не стану. Может, даже наоборот. Отдам сыну то, от чего отказался его отец.
– Ты что, развестись с ним хочешь? – спрашивает Маша шепотом, когда Ваня уходит, чтобы включить чайник и порезать принесенный мной торт.
– Да. Если бы он пошел навстречу, нас уже развели бы в загсе.
– Он против?!
– Угу… – целую маленький розовый кулачок и в который раз затягиваюсь сладким запахом.
– И что ты будешь делать? Говорят, он сейчас непростой человек… Мы недавно его интервью на радио слушали.
– В суд подам. Через суд разведут, – заявляю, не чувствуя на самом деле никакой уверенности, что все пойдет так, как я хочу.
– Ох, Наташка! – вздыхает подруга, опускаясь на соседний стул, – У меня просто в голове не укладывается, что вы можете быть не вместе. Я вообще не представляю вас по отдельности! Вы же как одно целое всегда были!
– Вот именно, Маш, были!.. Все изменилось, Рома давно другой, я – наверное, тоже.
– Но вы же так любили!.. – восклицает она, но, к счастью, в этот момент в комнату возвращается ее муж с чашками и тортом.
Пока Маша разливает чай, Ваня забирает у меня дочку и, склонившись, покрывает ее личико частыми короткими поцелуями. К переполняющему меня умилению добавляется похожее на белую зависть чувство.