Развод

Шэ Лао

–  Вот мама услышит, она тебе задаст!
– сказал Лао Ли, перестав смеяться.

3

Наступило воскресенье. Лао Ли с семьей отправился в «Восточное спокойствие», чтобы отдохнуть и погулять. Обедать решили не дома.

Ин прав. Руки у мамы и в самом деле колючие, весь день она топит, готовит, стирает. Надо бы нанять прислугу, не для шику, а чтобы жена не надрывалась. Но сможет ли она ладить с прислугой? Во всяком случае, ей не придется самой ходить за продуктами. А может быть, отдавать ей деньги, которые стоила бы прислуга, а пока пусть отдохнет денек-другой. Итак, решено, они пойдут в «Восточное спокойствие».

Госпожа Ли не знала, что надеть. Из деревни

она привезла с собой только короткий халат и юбку на подкладке, сшитые к свадьбе. Был у нее, правда, еще длинный теплый халат голубого цвета, только без каймы и очень широкий: она сшила его второпях, перед самым отъездом.

–  Ты хочешь надеть юбку? На Небесном мосту [32] их продают две на юань, и то не берут!

Она не знала, где находится Небесный мост, но пеняла, что ее юбка никуда не годится, раз продают их так дешево. Уж лучше она наденет свой голубой халат, без каймы и очень широкий.

[32] Небесный мост район в южной части Пекина. Известен большими магазинами, увеселительными заведениями.

Лао Ли переворошил всю одежду детей: ничего подходящего! Только для богачей украшения и наряды - это признак семейного благополучия. Лао Ли терпеть не мог матерей, у которых вся любовь к детям выражалась в желании наряжать, как будто им было неловко за собственное европейское платье. И все же дети есть дети. Они должны быть чистенькими, красивыми, как цветы, прелестными и свежими.

Может быть, не идти? Но это трусость! Непременно надо идти, невзирая ни на что! Насмешки? Чепуха! Главное, справиться с самим собой. Он совсем замучил детей, желая во что бы то ни стало примирить чувство прекрасного с неприглядной реальностью. «Все равно некрасиво», - подумал Лао Ли, когда дети были одеты, но, пересилив себя, решил идти.

Проходя по двору, он поздоровался с госпожой Ма-старшей.

–  Знаешь, Лин, - старушка ласково взглянула на девочку, - ты сегодня такая нарядная! А какие славные туфельки! Смотри не испачкай. Слышишь? Подойдите ко мне, дети. Вот тут десять медяков, каждому по пять, я положу их вам в кармашки, и вы купите себе орехов.
– И старушка положила деньги в карман ребятишкам.

Лао Ли повеселел. Живы еще прекрасные идеалы!

Едва они вышли за ворота, как Лао Ли стал озираться по сторонам: он думал, на них будут глядеть. Ничего подобного! Пекин может все отвергнуть так же легко, как принять. Здесь нет никаких предубеждений, нет ничего постоянного, кроме ветра. Пекин вызывает в каждом чувство гордости. Недаром Чжан Дагэ так важничает.

Лао Ли облегченно вздохнул, но, оглянувшись, снова замер: жена с сыном шествовали по мостовой, как королева с принцем.

–  Вам что, жизнь надоела? Идите сейчас же на тротуар!

Госпожа Ли удивленно - уставилась на мужа, потом осмотрелась - нигде никакой опасности.

–  Веди сына ко мне!

Она подвела Ина и покраснела. Наверняка кто-нибудь слышал, как муж ее отчитывал. То ли дело в деревне - ходи где хочешь. Она проглотила обиду, потому что муж желал им добра. Только почему у него такое сердитое лицо? И она почувствовала, что предстоящая прогулка не сулит ничего хорошего.

Когда они дошли до конца переулка, их стали зазывать рикши - дело обычное. Их даже не смутил халат госпожи Ли, а когда приглашают, неудобно не сесть. Лао Ли всегда решал заранее, нанять рикшу или идти пешком, потому что отказывать рикшам - дело неприятное. Если же он пользовался их услугами, то неизменно переплачивал. Лучше всего ходить с Чжан Дагэ - ему чужды всякие предрассудки.

Лин с матерью сели в одну коляску, Ин с отцом в другую. Ин без конца задавал отцу вопросы: про Сианьские ворота, про Северное море, про Древний дворец [33] …

Лао Ли боялся, как бы жена не последовала его примеру! Но она молчала, а мальчику отвечал рикша. И еще Лао Ли боялся, что жена начнет спрашивать рикшу. Но этого тоже не случилось. «Глупец, - думал Лао Ли, - ведь женщин ничего не интересует, а между тем считается, что они стоят на страже общественных устоев».
– При этой мысли Лао Ли горько усмехнулся.
– «А ты, Лао Ли, такой же обыватель, как и Чжан Дагэ…»

[33] Сианьские ворота - ворота в северо-западной части городской стены Пекина. Северное море - название одного из пекинских парков с озером. Древний дворец - императорский дворец в центре Пекина.

Не успели прийти на рынок, как дети в один голос потребовали яблок. Что делать? Купить много - таскайся потом с ними, купить два - неловко перед торговцем; вовсе не купить - стыдно перед детьми.

–  Потом купим!
– нашлась мать.

Лао Ли снова нахмурился. Лотков с фруктами много. Хочешь - покупай, не хочешь - не покупай, но к чему обманывать детей? Муж - сноб, а жена врет детям. Но тут все решилось само собой. Лин увидела лоток с игрушками и забыла о яблоках.

–  Дальше игрушки еще лучше, - снова соврала жена.

Детей нетрудно уговорить - здесь столько всего, что глаза разбегаются. Лао Ли украдкой посмотрел на жену, и она напомнила ему «старуху Лю, вошедшую в сад Роскошных зрелищ» [34] . Каждый глаз у нее занимался своим делом: один присматривал за детьми, другой успевал все заметить, всех разглядеть. Но в минуту необходимости оба глаза переключались на детей, жертвуя всем, что так соблазняет женщин. Лао Ли был растроган. Тут же прогуливались модные женщины с не менее модными мужчинами. Мужчины несли сумочки и свертки, их лица как бы застыли в улыбке, даже походка у них была легкой, пружинящей, как бы смеющейся. Стоило женским ресницам метнуться в сторону фруктов, как смеющиеся ноги мужчин сами устремлялись к лотку. Фрукты покупали самые лучшие, завернутые в тонкую бумагу с иностранным клеймом, и, уж конечно, не торговались. Лао Ли не смел взглянуть на жену. У нее не было ни шарфика, ни сумочки, ни приличных туфель, один лишь халат, и то без каймы и очень широкий. Да, он, конечно, виноват перед ней, надо купить все эти вещи. Ему не обязательно иметь замашки буржуа, а вот жена - другое дело. Детишкам тоже нужны туфельки и шапочки.

[34] «Старуха Лю, вошедшая в сад Роскошных зрелищ».
– Имеется в виду эпизод из романа Цао Сюэциня «Сон в красном тереме» (XVIII в.), где деревенская женщина восхищается великолепием княжеского двора.

–  Пойди выбери, - скорее приказал, нежели сказал он жене, и на душе стало радостно.

Они вошли в магазин. Госпожа Ли стала выбирать шарфик. Красный - слишком ярок, зеленый - старит, желтый, разумеется, не подходит. Голубой хорош, но коротковат. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, Лао Ли сказал дочери:

–  Сейчас мама выберет шарфик, а потом купим тебе туфельки.

Будь Лао Ли торговцем, он давно бы вытолкал жену из магазина! Перебрав все шарфы, госпожа Ли обратилась к мужу:

–  Ну, посоветуй, какой купить?

Господи, даже в этом она ничего не смыслит, а еще женщина. Цвет никак не подберёт. Лао Ли выбрал голубой.

–  Голубой цвет самый модный, господин, - сказал торговец с таким видом, будто никогда в жизни не плакал, а только смеялся. Лао Ли поморщился, отложил голубой шарф и взял лиловый.

–  Госпоже лучше всего подойдет лиловый, - произнес торговец, заулыбавшись еще усерднее.

Лао Ли бросило в жар. Он снова взял голубой.

–  Да, пожалуй, этот лучше, он и пушистее, и цвет красивый.