Развод

Чеснокова Юлия Олеговна

Донун отринул эту идею недовольным взглядом, пробежавшись им по коридору и вернув на меня. Задумавшись, он застыл, взявшись за ручку. Чувствовалось, что он что-то решается сказать, поэтому я стояла и ждала. Наконец, молодой человек медленно мотнул головой, вспомнив что-то или представив.

– Знаешь, меня немного уязвило, что ты сказала в самолете. Что ты не простила бы меня никогда. – я удивлено повела бровью. – Неужели без Йесона этот инцидент бы не забылся?

– Не знаю… вряд ли. – опустила я глаза. – Как ты себе представляешь искоренение той ночи?

–

Как ты и сказала: одни эмоции другими. Переигровкой. – интерес заставил меня посмотреть на него вновь. – Тебе не кажется, что всё вокруг что-то напоминает? Я очень смутно помню ту ночь, почти никак. Но начало более-менее в моей памяти отложилось.

Я вздрогнула, оглядевшись. Вышедший из моего номера без чемоданов носильщик намеренно задержался, показывая всем видом, что я могу заплатить ему. Я достала несколько купюр и, сунув ему в руку, ещё раз оглядела коридор. Коридор гостиницы, где мы с Донуном вдвоем. По спине пробежал холодок.

– Что на счет оказания первой помощи? – произнес Донун и прислонился к двери своего номера, пристроив к замку электронный ключ. – У меня небольшая сердечная рана и мне нужен друг, чтобы выговориться и не накрутить себя.

– Нет-нет-нет, приятель, второй раз номер не пройдёт, - насторожено закачала я головой, понимая, что теперь-то никакой опасности нет, но былое заставило окаменеть.

– Брось, мы должны по-другому разыграть тот отвратительный сюжет. Тогда ты поймешь, что я совершенно другой человек, и ненавидеть меня не за что. К тому же, в отличие от прошлого раза, мне реально тошно и плохо. И мне надоело, что за какой-то независящий от меня косяк – хотя я не отрицаю своей вины за произошедшее с тобой, - меня готовы проклинать всю оставшуюся жизнь. Даже моя жена, которой кажется непростительным, что кто-то родил от меня сына!

– Донун, ей просто нужно время переосмыслить. Всё наладится. – успокоила его я.

– Как, если она пытается искать утешение не в разговоре со мной, а с Йесоном?!

– Тут ещё ничего не ясно. – надоело повторять мне и я прикрыла пока дверь своего номера. – Всё выяснится, и ты поймешь, что Сора не пыталась тебе изменить таким подлым образом.

– А если она всё ещё его любит? – Донун поджал губы, и я увидела боль на его лице. – Что, если она не забыла его? Если все эти годы она пыталась полюбить меня, но не смогла и только искала причину, чтобы порвать со мной?

– Полная нелепица, она тебя любит! – я подошла к нему и положила руку на плечо. – Ну, какая бы женщина смогла так долго играть и проводить каждый день, не разлучаясь, с нелюбимым?

– Разве от любимого мужчины не хотят родить детей? Почему тогда она все эти годы так сопротивлялась?

– У всех свои причины, или страхи. – пожав плечами, мне ничего не оставалось, как побрести за ним следом в комнату, куда он вошел с опущенной головой. Доволочив свои чемоданы до середины холла, Донун поискал глазами бар и поплелся к нему. – Может, ты плохо настаивал? Не скажи, что сам сильно хотел возиться с малышней.

– Она просто умеет сбивать меня с мысли. – парень налил себе виски и опрокинул разом. – Как только я предлагал ей завести ребенка, она тут же предлагала минет. Разве я в силах отказаться? Ты не представляешь, какой она грамотный махинатор.

Я засмеялась, глядя на его поникшую натуру, на его присмиревший характер. Если когда-то я и научила

его любить, то заложенные в нем от природы миролюбивые и добрые качества полностью раскрыла Сора. Это был совсем не тот зазнавшийся мажор, что в двадцать один год. Это был любящий и растерявшийся мужчина под тридцать.

– Или я за четыре года стал жалким подкаблучником, я не знаю. – Донун налил себе ещё и, взяв бутылку и стакан, дошел до кресла, тяжело в него опустившись. Я обошла препятствия из сумок и села напротив.

– Ты – подкаблучник? О нет, это я представить никак не могу.

– Хорошо, допустим, я не совсем под каблуком. – невесело засмеялся он. – Если называть вещи своими именами, то я подмандатный подданный. Но у меня тоже есть самолюбие! О котором я подзабыл в браке. Я всё для неё делаю, и готов делать дальше. Я влюбился в неё четыре года назад, как мальчишка, и до сих пор люблю так же. Даже, возможно, с каждый днем сильнее, но некоторые её поступки… сам виноват, конечно. Я балую её, и она любит капризничать. Но… не слушай меня, - Донун заткнул себе рот виски, но когда допил, то отговорок для молчания не осталось. – У меня сегодня стресс, настоящий стресс! Я оказался отцом, об этом мне сообщила супруга, которая назвала меня извращенцем и маньяком, отказавшись даже поцеловать на прощание. А потом она ещё и в дом привела другого мужика, пока я за тысячу километров. Я раскалываюсь на части.

Мне нечего было добавить. Я приглядела бутылку красного вина и, поднявшись, пошла найти штопор. Обнаружив его, я откупорила пробку и налила себе полбокала. За компанию. Да и, что уж там, у меня тоже день выдался не из лёгких. В самолёте я даже не смогла уснуть дольше чем на пятнадцать минут. Сев обратно, я чуть подвинула своё кресло и протянула руку с бокалом вина.

– За то, чтобы всё плохое всегда оставалось в прошлом. Навсегда. – мы с ним чокнулись и выпили.

Разговорившись о семейной жизни в дружеском тоне, мы чувствовали, как и в душе становится немного легче. Хотя Донуну облегчал существование ещё и алкоголь, который он глушил, не стесняясь, а меня лишь немного расслабил бокал вина. Больше в меня не лезло, не хотелось. Голова устала за всё это время, и от перелета в том числе. Я сняла заколку и расправила волосы, слушая, как молодой человек сетовал на то, что даже не любя, наверное, мало какая девушка откажется от брака с миллионером, и вообще, почти с самого рождения его только за деньги и любили. Эти жалобы я помнила. Но что могла поделать? Только утешать и убеждать его, что он и без них отличный парень.

Сама я не стала говорить о своих мелких проблемах. Как-то так повелось, что кроме Йесона я никого не посвящала в свои нужды ещё с тех пор, когда он способствовал моей мести, в том числе и ему же. Да и какие у меня сейчас были проблемы? Я о всех своих детях знала, в отличие от мужчин. А в измену старалась не верить. Но механизм воображения был запущен, и я подумала, а что, если у Йесона есть дети на стороне? А вдруг? Он ведь утверждал, что бесплодный, когда я «вдруг» забеременела Донмином. А скольким ещё он успел прокатиться по ушам? Намеренно ли? Просьбы объяснить, как же он так ошибся со своим бесплодием, мой супруг удовлетворил однозначным заявлением, что видно у него лишь со мной совместимость, потому что до этого ну никак никто от него не беременел. Не беременел – стало быть, пытался? Я налила себе ещё бокал. Живя в неведении на счет прошлого Йесона, я бы хотела, чтобы всё так и оставалось. Я не хочу и не буду никуда совать свой нос, потому что не знала, как среагирую на что-либо, и смогу ли остаться безмятежной, в отличие от Соры.