Развод

Чеснокова Юлия Олеговна

Вспоминая о том, что Йесон был женат до меня, что постоянно мотается по командировкам, что он богат, красив и ещё достаточно молод, я не заметила, как отключилась от болтовни Донуна и, уставшая и погруженная в разные думы, поставив бокал на столик, тихонько уснула, свернувшись на кресле.

Удары кулака о дверь, не громкие, но твердые, встряхнули меня и я, открыв глаза и обнаружив себя всё там же, вспомнила, что нахожусь в номере Донуна. Поозиравшись, я не нашла самого парня и, поднявшись, шаткой походкой высунулась

из-за угла в спальню, где обнаружила его спящим в кровати, натянувши на себя одеяло. У подножия кровати ещё стояла бутылка и стакан. Видимо до последнего заливал свои печали. Мой бокал стоял на столике, где я его и оставила. Восстановив картину и взглянув на часы, показывающие около семи, я направилась на требовательные звуки. Кто же такой настойчивый с утра пораньше? Потерев глаза, я зевнула и открыла дверь. На пороге стоял Йесон. Ахнув, я отступила назад. Его угрюмое лицо не оставляло сомнений в том, что он не в лучшем расположении духа. Руки в карманах, взгляд исподлобья, губы сжаты.

– Ты прилетел? – робко улыбнулась я, понимая, о чем он сейчас подумает. Прибыв, он обнаружил, что меня нет в номере, постучал к Донуну, и открыла я. Звонил ли он мне, когда приземлился? Сумочку я кинула в номере, не рассчитывая, что не вернусь буквально через полчаса. Замечательно, великолепно. Руки сами потянулись оправлять на себе одежду. Вроде всё было прилично и не помято, но я всё равно ощущала себя пойманной на месте преступления. Волосы уж точно не были гладко причесаны, и всё указывало на то, что я проснулась, что я тут спала.

– Как видишь. – Йесон сделал шаг вперед, и я отступила ещё. Он посмотрел из холла в спальню, куда вел открытый проем. Там тихо похрапывал Донун. – Нормально устроилась?

– Я не успела распаковать вещи…

– Я видел. – перебил меня муж. – Я получил второй ключ от номера и заглянул в него.

– Ясно. – сглотнув слюну, сказала я. Он зашел полукругом вокруг дивана, незаметно осматривая каждый угол, словно искал какие-то улики. При приближении к спальне он учуял алкогольные пары и посмотрел на меня.

– Ничего не хочешь сказать?

– О чем именно? – я знала, что он очень ревнивый, но раньше это всё было на уровне теории, ведь за семь лет брака не было ни одного эпизода, хотя бы близко тянущего на измену. Но сейчас его глаза говорили о том, что данный эпизод тянет на очень многое. В его понимании, видно, аж на статью уголовного кодекса. – Мы решили выпить за приезд, заболтались, и я уснула в кресле…

– В кресле? И ты пила? – не двигался Йесон.

– Да, совсем немного, но… почему я оправдываюсь, боже! – взмахнула я руками. – Не думаешь же ты, в самом деле, что тут что-то произошло? Это же просто глупо.

– А не глупо обнаружить тебя утром в номере с другим? Пьяным и дрыхнувшим неизвестно после чего. – ледяным тоном отчеканил Йесон, подбородком указав на Донуна.

– Это были дружеские посиделки! – разведя ладони, озвучила я очевидное для себя. Неужели со стороны это выглядит

как-то иначе? Смешно, право слово!

– Очень смахивает на дружеские постельные пляски. – сквозь зубы бросил Йесон.

– Так, давай без больных фантазий? – он в несколько шагов достиг меня и почти уперся, но выдержал последние сантиметры. – Ты веришь, что я могу вот так вот тебе изменить?

– А ты хочешь сказать, что вы пили тут полночи вместе и даже не целовались? – в его глазах уже горели костры, и бесовское пламя проходилось по его лицу.

– Ну, разумеется! В засос и с языком. – хмыкнула я. Йесон достал руку из кармана и я почему-то автоматически подалась назад. Хотя он в жизни меня не ударил, если не считать безобидных постельных игрищ, всё-таки я немного испугалась. Сама не понимая чего.

– Я ему сейчас яйца отрежу. Он как раз в беспомощном состоянии.

– Этим ты не мне хуже сделаешь, с его женой разбирайся. – ляпнула я просто так, и тут же поняла, как это было в тему. К Джесобу, к нам, к посещению Йесоном их квартиры.

– У меня есть моя, и я лучше разберусь с ней. – муж попытался взять меня за запястье, но его интонации меня обдавали морозом, и я не далась. Его баритон потеплел. – Малыш, иди сюда.

– Мне не нравится твой взгляд. Ты прекрасно знаешь, что тут ничего не было!

– А мне не нравится, что я едва отпустил тебя одну, и столкнулся с непонятным распутством! «Ничего не было» - понятие растяжимое. Что это за выходки, когда ты пьёшь тет-а-тет с другим ночью?

– Кто бы говорил о распутстве и ночных тет-а-тетах! Сам мне ничего сказать не хочешь?

– Разумеется. Я задержался, потому что снял трёх шлюх, и трахал их до полного изнеможения, а потом, уже в самолете, стюардесса была так прекрасна, что, недолго думая, я затащил её в туалет и выдрал во всех позах…

Разозлившись и представив всё это, я ударила Йесона по щеке. Ему одному что ли присуща ревность? Да я себя не чувствую, как только подумаю, что рядом с ним может появиться другая, не говоря уже о сексе с кем-нибудь, кроме меня. Но увидев то, что родилось в этот миг на его лице, я опомнилась и отскочила назад. Как я могла забыть, что этот приём использовать против него нельзя? С разъяренными очами, вернув лицо на место, он издал глухой рык и я, затрепетав и паникуя, бросилась прочь, к выходу.

– О нет, господи! – воскликнула я, и успела достать из кармана ключ, открыть номер и вбежать в него, захлопнув за собой дверь и услышав, как двери достиг Йесон, стукнувшись о неё носами ботинок.

– Малыш, открой! – проговорил он низким бархатистым голосом.

– Нет! – ещё держась за ручку, выдохнула я.

– Почему? – невинно полюбопытствовал он.

– Ты меня пугаешь. – пришлось честно признаться.