Разводить(ся) надо уметь
Шрифт:
Светлана права — моя идея держать Алпатова на расстоянии и в то же время встречаться с ним каждый день на работе была глупой. Это не защита себя, а какой-то мазохизм. Я действительно только и делаю, что треплю нервы себе и Игорю. Пора принимать взрослое взвешенное решение.
Отправляюсь в спальню, достаю из-под кровати чемодан и принимаюсь кидать в него вещи. Только самое необходимое, остальное Светик пришлет. Мои сборы занимают всего ничего, и уже через полчаса я, более-менее спокойная и примирившаяся сама с собой, выхожу на улицу.
Спускаюсь со ступенек и вдруг вижу, как ко мне
«Что он тут забыл?!»
— Привет! — он подлетает ко мне за секунду. — Куда собралась?
— Какая тебе разница?
— Ты моя жена, Снежана!
— Больше нет, мы с тобой уже даже свидетельство о разводе получили, а ты всё никак не отстанешь! — закатываю глаза.
— Мне плевать на это свидетельство с высокой колокольни! Ты моя женщина!
— Оставь меня в покое! Я за Игоря замуж выхожу, ясно тебе?
Наверное, где-то глубоко в душе я садистка, поскольку мне нравится видеть, как у Мальцева отвисает челюсть. Подхватываю чемодан и с гордо поднятой головой иду к такси, благо соседка помогла вызвать, ведь телефон я, клуша такая, забыла на работе.
Глава 62. Чемоданы
Игорь
Откидываюсь на спинку дивана и смотрю остекленевшими глазами на то, как двое мордоворотов месят друг друга. Я не особый любитель смотреть бокс, но сейчас мне в принципе всё равно, что показывают по телевизору. Даже звуков ударов не слышу.
В кои-то веки собрался в гордом одиночестве напиться по самое не балуй — так, чтобы отключиться и ни о чем не думать. Открыл бутылку виски из ряда элитных сортов, что хранятся в моем баре, налил в бокал, сделал глоток, а оно не лезет! Жжет язык мерзким привкусом, и я точно знаю: что бы я сейчас ни попробовал съесть или выпить, всё будет иметь гадкий привкус полнейшего разочарования.
Со многим в жизни можно справиться, я как никто это знаю. Сгибаешься от жира, свисающего с боков? Можно похудеть! Нет денег даже на «Доширак»? Всегда есть возможность заработать. Украли машину? Купи новую. Но когда тебя не любит мать твоего будущего ребенка… это дерьмо. Причем полное.
Я ведь не брошу Снежану, буду рядом, когда нужен, возьму на себя все обязанности, какие она захочет отдать. Придется с ней видеться изо дня в день, пока ребенок не станет достаточно взрослым. И всё, что мне останется, — сглатывать слюну, глядя на любимую женщину, которая уже никогда не станет моей.
Любовь или есть, или нет. И если ее нет… С этим ничего не поделаешь, никак не поправишь. Надо как-то смириться и просто жить дальше, только мне пока непонятно как.
Верчу в руках бокал с виски и вспоминаю, как Снежана еще совсем недавно ластилась ко мне на этом самом диване, как мы занимались любовью, и на душе становится еще паршивее. Совершенно бездумно замахиваюсь и швыряю бокал в стену, он разлетается на осколки, а на белом фоне остается отвратительное мокрое пятно. Плевать, что ковер теперь покрыт осколками, а запах виски разнесся по всей гостиной, на всё плевать.
Неожиданно слышу трель домашнего телефона. Так противно пищит, сволочь, что хочется также швырнуть его о стену. Хватаю,
— Игорь Викторович, к вам тут девушка с чемоданом… Пускать?
«Снежана?! Пришла ко мне после нашей беседы?»
Сердце глухо ухает и пускается вскачь, да так резво, что его удары отдают в висках.
— Пускай, конечно! — почти кричу.
Занимаю в прихожей выжидательную позицию, и как только слышу шаги в подъезде, широко распахиваю дверь. А там… не Снежана, даже близко не она.
— Привет, Игорь, — говорит Марина дрожащим голосом.
— Что ты тут забыла? — рычу на нее, почти не сдерживаясь.
— Успокойся, пожалуйста…
Марина пытается пройти в квартиру, но я не пускаю:
— Я тебя не звал.
— Давай нормально поговорим! — просит она с надрывом.
Тут замечаю, что она действительно с чемоданом.
— Случилось что? — наконец спрашиваю, ведь просто так с чемоданами к бывшим не ходят… нормальные люди.
— Случилось, — шумно вздыхает она.
Всё же проходит в прихожую, а потом и в гостиную. Оглядывает стену, где расплылось пятно от виски, морщит нос, ведь она ненавидит беспорядок в любом его проявлении. Однако по этому поводу не говорит ни слова. У нее повод важнее.
— Я лажанулась, Игорь! Я очень сильно лажанулась…
Хочу напомнить, что я ей больше не муж и ее проблемы разруливать не должен, но сначала спрашиваю:
— В каком плане?
— Ты хороший, ты верный, преданный… Я не должна была от тебя уходить! Но я исправлю то, что натворила. Я вернусь к тебе, если пустишь, для этого и приходила сегодня в ресторан, увидела твою эту… и психанула… Вот! Чемодан в доказательство. Готова к возвращению прямо сейчас.
— С чего ты решила, что ты мне нужна, Марина? Я тебя не люблю.
Бывшая жена морщится, будто ей на язык положили дольку лимона, щурит глаза и говорит:
— Ты и раньше меня не любил, думаешь, я не видела? Это не мешало нам нормально жить.
Тут приходит мой черед хмуриться.
— С чего ты решила, что не любил?
— Брось, Игорь! Я тебе досталась не девочкой, и я знаю, что это такое — когда любят. Да, ты хорошо ко мне относился, но совершенно точно не любил, и мне было очень обидно, хотя я и старалась не показывать. Думала, вот родится ребенок, и ты наконец меня до конца разглядишь… Но ребенок всё не получался и не получался, и я подумала — не судьба, пошла дальше. Сейчас вижу — зря, дура была. От таких хороших мужчин, как ты, не уходят, и всяким там блондинкам не отдают…
Ерошу волосы рукой и хмуро интересуюсь:
— Что за бред ты несешь? На кой черт я тебе сдался? Сама же говоришь — не любил.
— Как ты не понимаешь, я осталась сейчас ни с чем! — восклицает она.
— А вот теперь мне понятнее… — киваю, прищурившись.
— Что тебе понятнее? Я потратила на тебя уйму времени! И в отличие от тебя, я любила. А ты? Тут же после развода завел себе любовницу! А я вот никого не завела… плюс к тому мне теперь жить не на что!
— Успела растранжирить мои отступные? Ну у тебя и скорость, милая… — кисло усмехаюсь.