Разводить(ся) надо уметь
Шрифт:
— Я не знала, что ты замужем! — всплескиваю руками.
— Мужа нет, а вот ребенок имеется, да…
— Извини… — поджимаю губы.
Надо же было такое ляпнуть, ведь сама собираюсь рожать без мужа. Но Даша, похоже, совершенно не обижается. Продолжает болтать как ни в чем не бывало. Пока готовлю очередную порцию эклеров, мы с ней самозабвенно сплетничаем.
Вообще заметила, что отношение коллектива ко мне изрядно изменилось. Причем в лучшую сторону и несмотря на мою самоволку! Ведь после того, как Алпатов свозил меня
К тому же с исчезновением из кухни некоторых особо вредных личностей дружить со мной перестало быть зазорным. Сушеф, точнее новый шеф-повар, очень мне благоволит. Да и за внимание Мальцева больше никто не борется, поскольку самого Мальцева нет. Словом, работать в «Сапфире» стало одним удовольствием.
«Интересно, это Игорь постарался, или всё само собой устаканилось?»
Склоняюсь к тому, что Игорь. Слишком трогательно он обо мне стал заботиться. Так и норовит отвезти, привезти. Похоже, выучил мое расписание наизусть.
— Снежана, тебя просят в зал! — заглядывает на кухню один из официантов.
— Кто?
— Подруга, Светлана…
— А-а-а, спасибо!
Подхожу к шеф-повару и прошу:
— Можно мне отлучиться на пятнадцать минут? Все заготовки я сделала, последний заказ тоже…
— Конечно, иди! — кивает он.
У меня такое ощущение, что с тех пор, как наш сушеф стал шеф-поваром, его голова стала еще больше. Или он просто теперь ходит с более горделивым видом.
Беру из утренних запасов две порции торта «Наполеон», выкладываю на тарелки, ставлю на поднос и спешу сначала к бармену за облепиховым чаем, а потом к Светику. Она сидит за столиком у окна. Завидев меня, машет рукой.
Раскладываю тарелки, чашки, ставлю чайник. Только хочу сесть напротив, как слышу за спиной смутно знакомый мужской голос:
— Какие люди и без охраны…
К нам подходит рослый, плечистый блондин в строгом сером костюме. Но почему-то буравит взглядом именно меня, а не Свету, хотя здоровается с ней первой.
— Привет! — А потом снова поворачивается ко мне. — Ну? Не узнала? Пашка Моргунов, одноклассник твой! Снежана, помнишь, как мы с тобой в школе дружили? Даже на свидание бегали!
И тут я его узнаю. К слову, дружбы не помню… А вот единственное свидание, закончившееся шантажом, намертво засело в памяти! Я, наверное, и в девяносто буду помнить, как Пашка сфотографировал меня полуголую, потом требовал за это фото, чтобы я дала ему себя потрогать, а когда отказала, заставил поиздеваться над Игорем! Сволочь и гад! Если бы не он, может, у нас с Большим Боссом всё сложилось бы совсем иначе.
«Еще подходит как ни в чем не бывало, здоровается…»
Моргунов словно не замечает моего презрительного взгляда, ведет себя как ни в чем не бывало.
— Нет, ну Светку-то я сразу узнал,
— Снежана — повар-кондитер! — строго отвечает ему Светик. — А ты иди отсюда, Моргунов! Мы с тобой любезничать не намерены!
— Чего? — Он хмурит брови и складывает руки на груди.
— Того! — киваю в такт Светиным словам. — Иди куда шел!
Глава 59. Окончательное прозрение
Снежана
Мы ясно даем понять Моргунову, что общаться с ним не собираемся, но ему наши слова нипочем, прет как бульдозер.
— Я к деловой встрече готовился, увидел вас. Дай, думаю, подойду… А вы как не родные. Девчонки, вы чего? Серьезно не рады видеть?
— А должны быть рады? — вырывается у меня.
По недоуменному виду Пашки понимаю — должны и даже очень. Вон как парня перекосило. Даже Светлана морщится от его кислого выражения лица.
«Попили чаю с тортом, называется…» — мысленно закатываю глаза.
— Я не понял, а что такого? — продолжает Моргунов. — Снежинка, ты что, на меня до сих пор злишься из-за той истории с фотографией?
— Меня зовут Снежана, а не Снежинка! — строго ему отвечаю. — И да, я всё еще помню ту историю…
— Алё, прошло четырнадцать лет! — перебивает он меня. — Нельзя быть такой злопамятной! Но если до сих пор злишься, я тебе разъясню, в чем было дело. Я просто встречаться с тобой хотел, нравилась ты мне очень… Поэтому и бесился из-за того, что ты с этим Тюленем гуляла… Ну? Теперь поняла?
Говорит всё это и смотрит на меня с таким видом, будто я сейчас же должна минимум вскочить на стол и заплясать от радости.
— Мне всё равно, что ты там хотел! — строго отвечаю. — Ты шантажировал меня, заставлял делать гадкие вещи… ты…
— Снежана… — качает он головой. — Ты что тогда была дурочкой, что сейчас… Вообще-то я фото сразу удалил! Просто брал тебя на понт, а ты велась, даже ни разу не попросила показать! Я балдел от твоей наивности…
Как только это слышу, в горле разрастается ком гигантских размеров. В душе настоящее цунами чувств — самых разных, но далеко не приятных. Они чуть с ног меня не сбивают.
«И правда дурочка! — в который раз убеждаюсь. — Получается, я сама загнала себя в ловушку, годами мучилась из-за ничего, страдала и заставляла страдать Игоря…»
Не знаю, что мной движет в эту секунду. Почему я вдруг решила, что могу схватить со стола кусок торта, залепить им Пашке в морду и при этом остаться безнаказанной? По факту это совершенно чужой человек, к тому же еще со школы агрессивный. Должно быть, на какой-то момент у меня просто отключается чувство самосохранения. Иначе объяснить свой поступок не могу.