Разворошенный муравейник

Пратер Ричард Скотт

Он смерил меня маленькими, близко поставленными глазками и грубовато спросил:

— Кто хочет его видеть?

— Скажи ему, что Шелл Скотт.

— Босс не любит встречаться с людьми во время работы. Зачем ему видеться с вами?

— Он мой друг. Я думаю, что он примет меня. Бармен кивком подозвал рыжего парня, стоявшего в другом конце комнаты.

— Скажи Куки, что здесь один тип хочет его видеть! — сказал он.

Я облокотился о стойку и строго глянул на бармена.

— Не тип, приятель, а мистер Шелдон Скотт хочет его видеть, — поправил я.

Он снова оглядел меня сверху вниз.

— Ладно, ладно, — пробурчал

он и посмотрел на рыжеволосого. — Скажи Куки, что его хочет видеть крутой джентльмен по имени Шелдон Скотт.

Он особенно подчеркнул слово «джентльмен».

— Спасибо, — сказал я и заплатил за две кока-колы. Он подал одну.

— Не надо быть таким обидчивым, — миролюбиво сказал он. — Откуда вы знаете Куки?

Я проигнорировал его реплику.

Бармен усмехнулся и выпил половину своей кока-колы.

— Вероятно, вы не очень удобный для бизнеса человек.

Я снова облокотился на стойку рядом с кока-колой и окинул взглядом крытый зеленым сукном стол для покера, слева от меня. Вокруг него с серьезными лицами сидели шесть человек. Жеребьевка только что закончилась. Парень, сидевший близко от меня, спиной к стойке, перетасовал карты и раскрыл их перед собой. Он откинулся на спинку стула, чтобы никто не мог в них заглянуть. Но я заглянул. Туз червей, девятка червей, тройка червей, семерка червей. Одно мгновение он поколебался и затем подкупил еще одну, последнюю карту. Валет треф. Перебор. Парень сложил карты, почесал щеку и посмотрел на банк. Там, посреди стола, лежало около трехсот долларов. Он вынул два банкнота по двадцать и один в десять долларов и бросил их на стол. Банкомет произнес: «Открываем леди», пододвинул двух дам и сбросил карты. Выигравший сдвинул свои карты к тем, что лежали на столе, и сгреб деньги. Его выигрыш составил триста пятьдесят долларов.

К этому времени вернулся рыжий парень и указал пальцем через свое плечо:

— Заползай, Куки примет тебя. — Он улыбнулся, обнажив тридцать два зуба, и добавил:

— Зануда. Я ухмыльнулся ему в ответ и прошел мимо.

Куки приподнялся из-за стола и протянул мне тонкую руку:

— Давно не видел тебя, Скотти. Пододвинь табуретку. Это был очень худой человек, одетый в мешковатый серый костюм, который явно видел лучшие времена. У Куки Мартини были грустные глаза и красный нос, как у профессора из общества анонимных алкоголиков. Этот человек знал свое дело, был умным «пирожком» — вот откуда появилось его прозвище Куки. Кроме того, он всегда держал нос по ветру и жил навострив уши. В прошлом мы с ним занимались кое-какими делами, и все данные, которые я получал от него, всегда были надежными и достоверными. Я пожал ему руку и сказал:

— Глядя со стороны, похоже, бизнес идет хорошо. Ну, как дела?

— Ужасно паршиво. — Он покачал головой. — Дела мои так плохи, что я просто боюсь носить штаны с «молнией». Уже сегодня один парень выиграл пятьдесят у пса, который все оплачивает. Короче говоря, тринадцать тысяч пятьдесят. Вот так.

Он прищелкнул пальцами. Сегодня он выглядел очень несчастным. Однако мне приходилось видеть, как он подписывал чеки на сто тысяч долларов. И он никогда не проигрывал.

Я поставил на его стол стакан с кока-колой, сел и рассмеялся:

— Ты, вероятно, разменял уже свой последний миллион?

— Ужасно, — горестно вздохнул он. — Чем я обязан, Скотти?

— Небольшое расследование, — пояснил

я. — Думал, может, получу от тебя кое-какую информацию, которую смогу использовать.

— Все, что могу, Скотти, всегда, — заверил меня Куки.

Я поднял три пальца и начал загибать их один за другим:

— Джой Маддерн?

Он непонимающе посмотрел на меня.

— Эдди Кэш?

Он кивнул, и я продолжил:

— Джо Брукс?

Он еще раз кивнул.

— Начни с Брукса, — попросил я. Он грустно посмотрел на меня:

— Не густо. Работал, кажется три или шесть месяцев, на Дракона, заключал пари. Два-три дня тому назад его пристукнули, сбили машиной. Я лично его не знал.

— Пристукнули? Ты хочешь сказать, что это было заказное дело? — переспросил я.

— Нет, его просто сбила машина. Я, конечно, не уверен. Но этот человек для меня не представлял никакого интереса, поэтому я не беспокоился.

— Дело обстоит так: сбили и скрылись. Ты когда-нибудь сталкивался с такими случаями? Дело здесь не чистое.

Куки покачал головой. Я медленно допил свою коку.

— Ходят слухи, — сказал я, — о том, что если кому-то нужно кого-то укокошить, но он не хочет пачкать руки, то может заплатить, и это сделают другие. Чисто и просто. И он оказывается в стороне. Что ты можешь сказать по этому поводу?

После моих слов он стал еще печальнее, чем обычно. Если это вообще было возможно. Куки встал, подошел к двери, открыл ее и выглянул наружу. Затем закрыл дверь и вернулся на свое место.

— Видишь ли, Скотти, этим занимается большая бандитская шайка. И не стоит поднимать вокруг них шум. Я скажу тебе вот что. Может быть, я смог бы что-либо узнать, а может быть, и нет. Но я этого знать не хочу. Ты не понимаешь, мальчик, что это такое. То же самое происходит в Чикаго и Нью-Йорке, в любом большом городе. Конечно, и здесь. Ты хочешь, чтобы дело было сделано. И дело выполняется, но при этом я остаюсь абсолютно вне игры.

— Неужели так?

— Только так, Скотти. Я всегда говорю тебе откровенно. Все, как есть, ты же знаешь, — Ладно, а что Кэш? О нем ты что-нибудь знаешь? Он мрачно усмехнулся, как человек, виновный по крайней мере в аварии поезда.

— Кэш — один из лучших клиентов Драка. Я бы хотел, чтобы он был моим клиентом. Он знает лошадей так, как я знаю Вселенную. Время от времени он выигрывает, но чаще всего проигрывает. Похоже, Кэш берет реванш за несколько прошедших месяцев. Он залезает в такие долги, что Драк его отсеивает. Эдди даже приходит сюда и предлагает мне своих маркеров. Но нам ведь бывает известно, когда его дела плохи, и в таких случаях мы ему говорим: «До Рождества, в будущем году!» А через некоторое время он снова вплывает к Драку, начинает играть и проигрывать. — Куки покачал головой. — Дай мне двадцать человек, таких, как он, и я через год смогу уйти на пенсию.

— А ты не помнишь, когда это было, этот его временный подъем?

Куки выпятил тонкую нижнюю губу и задумался.

— Примерно четыре-пять месяцев тому назад. А может, и больше. Черт, Скотти, ты же знаешь, что мы ничего не записываем.

— Не забывай, это ведь я! — улыбнулся я ему.

— Ладно, — нахмурился он, — Кэш не заключал со мной пари. Но он хотел, чтобы я взял маркера и поставил тысячу на Пейпербоя в гандикопе в Санта-Аните.

Куки открыл средний ящик своего стола, вынул записную книжку и перелистал страницы.