Развращение
Шрифт:
В конце концов это привело к тому, что самцы начали причинять самкам боль намеренно. Более того, возникла рефлекторная зависимость между страданиями самки и возбуждением самца. Наг, поймавший нагиню, входил в раж: ему было необходимо видеть корчи несчастной нагини, слышать её стоны и чувствовать запах боли и страдания. Правда, в пылу возбуждения он зачастую убивал или калечил оплодотворённую самку. Пришлось научиться умерять пыл, и, причиняя боль, не приносить большого вреда. Постепенно появилась изощрённая техника уколов членом в нервные узлы, пережимания
Неудивительно, что древнейшими орудиями, созданными цивилизацией нагов, были иглы для протыкания тела самки. С развитием цивилизации в арсенале самцов появилось множество пыточных приспособлений. Делали их из гуманных соображений — доставлять как можно больше боли, не калеча и не убивая. Даже электрические батареи были изобретены нагами для той же надобности.
Казалось бы, рождение разума из духа садизма должно было сформировать у аборигенов планеты пристрастие к жестокости. На деле всё вышло прямо наоборот.
С древнейших времён насилие и причинение боли считались на Шссунхе допустимыми исключительно в сфере размножения. В любых других обстоятельствах это воспринималось как половое извращение. Особенно это касалось самцов, пытающихся применить насилие по отношению к другим самцам — на них смотрели примерно так же, как на Земле когда-то смотрели на мужеложцев, только с гораздо большим омерзением. С ними даже не боролись — просто переставали общаться и совместно охотиться, а при первой же возможности бросали среди песков.
Поэтому система лидерства, основанная на силе, среди нагов так и не сложилась. Не было и войн: даже мелкая стычка показалась бы нормальному нагу чем-то вроде содомитской оргии, а поле сражения — просто бредом извращённого воображения… Для того, чтобы заставить змей действовать сообща, существовал один-единственный способ: убедить всех в том, что это и в самом деле необходимо. Поэтому власть на Шссунхе — точнее, её слабое подобие, если сравнивать с системами господства других цивилизаций — всегда принадлежала интеллектуалам.
При всём том сколько-нибудь интересной культуры наги так и не создали. Безрукие — в буквальном смысле слова — существа, они были лишены возможности творить для удовольствия. У них не было ни музыки, ни живописи, ни сколько-нибудь интересной архитектуры. Правда, у нагов была своя литература, в основном бесписьменная: уникальная по земным меркам память позволяла им запоминать тысячи и тысячи строчек. К сожалению, бедный язык и отсутствие интересных сюжетов не позволило развиться каким-либо жанрам, помимо хроники, а также чего-то среднего между героическим эпосом и садомазохистским триллером: речь шла об историях, как умный храбрый самец поймал скрывающуюся от него самку, каким мучениям её подверг, чтобы её оплодотворить, и как она его в конце концов убила, укусом (зубы нагинь были снабжены ядовитыми железами) или удушением.
Впоследствии журналисты сравнивали
Неудивительно, что законы о совокуплении были древнейшими в кодексе нагов и соблюдались строжайшим образом.
Любой змей имел право поймать самку, заставить её признать себя его жертвой и оплодотворить её. За проведением обряда следили два наблюдателя, которые имели право защитить самку, если самец переходил грань дозволенного мучительства. Самка имела право — точнее, была обязана — после оплодотворения убить самца, сама или с помощью другого нага (как правило, подруги). Имущество самца переходило по наследству потомству, а нагиня должна была заботиться о вылупившихся змеёнышах.
Конечно, совокупление было трагедией. Зато никаких других трагедий в жизни змей не было. Возможно, поэтому наги, чья цивилизация была не старше человеческой, вышли в космос раньше людей.
— Вы позволите мне прилечь у ваших ног? — поинтересовался наг. — Кажется, я съел слишком много этого замечательного лакомства и несколько отяжелел… Только, прошу вас, не наступайте на меня каблуками, — добавил он уже из-под стола.
— Я бы тоже легла, ес-с-сли можно, — Оффь подняла просящие глаза на аспирантку. — Можно положить голову вам на колени, Райс-с-са? У вас-с-с такой тёплый живот…
— Конечно, дорогая, иди сюда, — Ваку заелозила попкой по кожаной обивке, раздвигая полненькие ножки.
Госпожа Бурлеска демонстративно отвела взгляд от сладкой парочки.
— Ну так вот, я говорил, что принимал участие в экспедиции на Землю, — наг, свернувшись кольцами под столом, приподнял треугольную голову. — Моей задачей было определить, следует ли нашим цивилизациям вступать в контакт. В конце концов я ответил положительно.
— Почему? — вклинилась Райса. — Хотя да… вы говорили, что вам нравится Земля…
— М-м-м… — змей задумался. — Как бы это объяснить… Дело не в моих личных вкусах. Вопросы такого уровня требуют, если можно так выразиться, взгляда в будущее. Надо точно определить, что именно случится с нами в случае контакта.
— Только с вами? — не удержалась Варлека. — С нагами?
— Прежде всего с нами, разумеется, — ответил Рэв. — Но мы принимаем в расчёт и интересы аборигенов. Необходимо, чтобы контакт не привёл к невосполнимому ущербу для нормальной жизни — нашей и чужой. Иначе подобный контакт стал бы бессмысленным и вредным для обоих сторон. Как, например, вышло с теми же моллюсками.