Разыскивается
Шрифт:
В приемную Старшинова Захарченко зашел в половине десятого. Деловитый, с портфелем немного усталый.
Внимательно рассмотрев его, прическа проронила:
– Аркадий Васильевич на совещании у директора. – И, несколько оробев перед несвойственным рядовым посетителям спокойствием, спросила довольно вежливо:
– А вы по какому делу?
– Из Алма-Аты, – ответил он.
– Будете ждать?
Вопрос прозвучал как приглашение.
– Когда появится? – последовало в ответ.
– Через
В кафетерии гастронома, возле которого ставил машину, Геннадий выпил пару стаканов кофе. Посидел на скамейке в сквере. Притушив последнюю сигарету из пачки, пошел к Старшинову снова.
Едеа увидев его, секретарь открыла настежь тамбур начальственного кабинета, известив:
– Аркадий Васильевич! Товарищ пришел.
Старшинов пожал гостю руку на середине ковровой дорожки. А тот, подождав, пока закроются двери, улыбнулся ему и признался:
– Неудобно при посторонних. Я не из главка, я – из свердловской милиции: старший лейтенант Захарченко. Здравствуйте.
– Откуда? – спросил хозяин. И сразу как-то полинял.
– Да, да, оттуда, – подтвердил Захарченко, сел в кресло возле приставного столика и пригласил: – Присаживайтесь, пожалуйста… Я по поводу Светланы.
– Не понимаю…
– Я приехал поговорить, с вами о Светлане Обкатовой, с которой вы познакомились в Свердловске.
– Ах, вот что! Понимаю… – Старшинов не мог усидеть, поднялся прошелся по кабинету. – Все ясно. Но очень бы хотел попросить вас… У меня семья.
– Понимаю, – улыбнулся Захарченко, – У меня тоже есть. Слушаю.
Джентльменский разговор начался. Старшинов помнил все.
– В тот вечер я зашел к ребятам: уговорить на пульку. Но их в номере не оказалось. Это еще в «Олимпии» было. Заглянул в кафе: там тоже нет. Возле буфета приметил двух блондинок с парнем лет тридцати. Приятные женщины… Ушел. Через полчаса снова заглянул к ребятам. И опять их нет. И вдруг в коридоре увидел одну из тех, что стояли у буфета, Она шла, видимо, из умывальника, потому что в руках у нее был только что вымытый стакан. Я посмотрел на нее и говорю:
– Все пьете?
Она остановилась. Разговорились. Я сказал, что из Кустаная. Она ответила, что из Кургана: сдает экзамены в юридический институт. Я кое-что в этом деле понимаю, помню даже, что задал ей какой-то вопрос, но она уклонилась от ответа… Потом сказала, что вместе с ней сдают экзамены и кустанайцы, назвав Полину Борисову. А ту я знал еще девчонкой, когда работал в одном совхозе в Тарановском районе… Так за разговором зашли в их номер. Там я увидел и другую блондинку с парнем…
– Давайте поближе к Светлане, – посоветовал Захарченко.
– Понимаете… в тот день вечером я пригласил ее пройтись по городу. Мне нужно было переходить в «Юбилейную». Пришли. Оказывается, броня уже была на месте. Я получил номер. На этаже взял ключи. Вместе посмотрели. Понравилось… Решили поужинать.
Старшинов смолк.
Захарченко довольно долго ждал продолжения рассказа. Вынужден был подбодрить.
– Пока все понятно. Продолжайте.
– Да, конечно… Потом, много позднее, встретил Полину Борисову. Мы как раз шли фотографироваться… Позвал и ее. Сфотографировались несколько раз возле оперного театра. Там каменные львы естъ… Кстати, пленка еще не проявлена…
– А где аппарат? – спросил, словно ждал, Захарченко.
– Здесь. В сейфе.
– Дайте.
– Пожалуйста.
Через минуту, заполучив «Киев», Захарченко позволил:
– Продолжайте.
– А что продолжать?
– Про Светлану.
– По вечерам ходили в ресторан. Правда, я уже сидел на мели, раза два-три расплачивалась она.
– Денег у нее много было?
– Не знаю. Но, по-моему, она не нуждалась,
– А знакомые в Свердловске?
– Не видел и не слышал. На улице, например, с ней никто ни разу при мне не поздоровался. Правда…
– Что?
– Однажды она упоминала своего дядю. Говорила, что работает не то ректором, не то проректором в том самом институте народного хозяйства. Может, поэтому я никогда не видел, чтобы Светлана готовилась к экзаменам… Говорила еще, что после экзаменов собирается на юг.
– Поехала?
– Не знаю. Через неделю я купил билет на самолет, рейс помню даже – 1304 до Кустаная, на 17 часов 30 минут… В тот день она позвонила мне в номер из института. Я сказал, что на следующий день улетаю, Вечером, конечно, встретились. Распили бутылочку, Она осталась у меня. Утром к девяти заторопилась в институт. Я проводил ее. Дошли до плотины, дальше она пошла к площади одна.
Старшинов знал город явно плохо. Институт народного хозяйства – далековато от центра. А вот кулинарное училище – в здании горно-металлургического техникума, на площади.
– …В четыре я приготовился к отъезду. В это время Светлана позвонила мне из своего номера: в те дни она тоже жила в «Юбилейной» с одной знакомой из «Олимпии». Пригласила меня к себе. Подруги не было…
– Сама-то она не собиралась уезжать? – спросил Захарченко.
– Не знаю. Только говорила, что с кем-то поругалась, со знакомой какой-то, у которой оставляла вещи, Вещи действительно были: в номере стоял большой черный чемодан. Я еще помог сдать его в камеру хранения гостиницы.
– А дальше?