Разыскивается
Шрифт:
– Какое отношение к делу это все имеет, Федор Ефимович? – спрашивали его.
– Никакого, пока не узнаем ее фамилии, – отвечал он, не смущаясь, и добавлял неопределенно: – Может, пригодится…
А сам день ото дня становился беспокойнее, суетливее и вспыльчивее. Чем бы это кончилось, угадать трудно. Но однажды утром он ворвался в кабинет Олега Владимировича Чернова и положил на стол телеграмму:
– Вот! – объявил громко. – Надо срочно ехать в Караганду.
Начальник уголовного розыска придвинул телеграмму к себе
– Герман Михайлович, поднимайся-ка ко мне. У меня Федор Ефимович с подарком…
…Полученная телеграмма извещала, что на имя начальника уголовного розыска управления внутренних дел Карагандинской области Казахстана подполковника милиции Олжубаева поступил рапорт следователя – старшего лейтенанта А. Пака, в котором он сообщал:
«В Рязанцевой-Обкатовой, объявленной плакатом-розыском города Свердловска, мною опознана Катышева Александра Никитична, 1938 года рождения, уроженка Кузнецкого района Кемеровской области, русская, работавшая в строительно-монтажном управлении № 6 Караганды, проживавшая ранее в Караганде, по улице Ержанова…
При проверке по месту указанной работы по учету личных кадров личность Катышевой Александры Никитичны подтверждена…
…С гражданкой Катышевой следователю А. Паку приходилось работать в 1967 году при расследовании уголовного дела, возбужденного в связи с кражей дамской дохи в бытовом комбинате «Улыбка», а также в 1968 году при расследовании спекулятивных операций промышленными товарами в Караганде… Материалы названных дел высланы следственному отделу управления внутренних дел города Свердловска…»
– Куда вы просите командировку, в Караганду? – спросил Олег Владимирович, когда они с Германом Михайловичем ознакомились с телеграммой.
– В Караганду. И еще – в Омск и Темиртау, – попросил Федор Ефимович.
– Сразу – так широко? – спросил Чернов.
– Чтобы потом не тратиться на телеграфные запросы, товарищ подполковник, – объяснил Репрынцев. – В докладной Захарченко приводятся слова Старшинова насчет того, что особа эта когда-то жила в Темиртау…
– Погоди, – остановил его Чернов.
– Понял, товарищ подполковник! – по-служебному осекся Федор Ефимович. – Надо поближе познакомиться, ну… посмотреть этот городок… Так точно – Темиртау. Что касается Омска, то это по пути.
Олег Владимирович, конечно, понимал, что Федор Ефимович не из простаков: он своего в запросах не упустит. Но Олег Владимирович знал и то, что перечить Репрынцеву тоже хлопотно: он может так взорваться и так долго доказывать, что лучше заранее пожертвовать тремя лишними сутками, чем затевать спор.
– Добро, – сказал Чернов. – Поезжай. Когда думаешь?
– Извините, товарищ подполковник… Я уже заказал билет.
– Уже?
– Я знал, что вы поймете меня, – сознался Федор Ефимович.
– Короче?
– Через два часа самолет. Понимаете, я уже билет купил. Можно вашу машину до аэропорта?
– Тебе же собраться надо!
– У меня в сейфе по привычке страховой запас белья, мыльница и зубная щетка. А жене я уже позвонил…
– Ну, раз так – ладно! Где рапорт о командировке?
– Пожалуйста! – выложил перед ним бумагу Федор Ефимович. – А то деньги-то на билет я под честное слово взял…
– Федор Ефимович!..
– Приходится! – в признательной улыбке объяснил Федор Ефимович. – Зато – тепленькую постараемся привезти…
Александра Пака Федор Ефимович встретил около полудня следующего дня.
– Пройдоха, – охарактеризовал Пак Катышеву после короткого разговора.
Он хотел помочь Федору Ефимовичу и отпросился в поездку с ним до конца дня: благо, от Караганды до Темиртау всего шестьдесят километров. Там, в отделе кадров металлургического комбината, довольно быстро установили, что Катышева работала в одном из цехов, Но недолго… Из справки адресного бюро стало ясно, что из Темиртау она выехала.
И вот тут Федор Ефимович вспомнил о некоем строительном управлении шоссейных дорог, о котором упоминала директор торгово-кулинарного училища.
– По-моему, о таком управлении я слышал в Караганде, – сказал Пак. – Во всяком случае нечто подобное есть. Проверить не мешает.
Пришлось возвращаться.
Приехали в Караганду ночью. Александр Пак поспешил домой, Федор Ефимович – в гостиницу.
Мест не было. Но Репрынцев не из тех, кто не умеет устроиться. Он уселся в вестибюле «Караганды», просмотрел газеты, припасенные еще днем. Потом демонстративно развернул плакат так, чтобы дежурная администратор не могла не увидеть крупную надпись: «Разыскивается!..»
Плакат подействовал. Когда внимание к нему окрепло, Федор Ефимович решился на упрек в адрес работников гостиницы: пусть идет в городе высокое совещание, но разве обыкновенный старший инспектор уголовного розыска не имеет права на отдых?
Справедливость восторжествовала: майор Репрынцев получил отдельный номер на четвертом этаже. Больше того, его, очень деликатно, проводила сама дежурный администратор.
– Между прочим, я видела эту женщину, – сообщила она, поднимаясь по лестнице.
– Да? И хорошо помните?
– Она жила на третьем этаже, – уверенно сказала та. – Я была тогда этажной, сейчас – повысили. Фамилии ее не знаю.
– Чем же она запомнилась?
– Нашей официантке предлагала однокомнатную квартиру. Кооперативную. Хотела продать.
– А где живет ваша официантка?
– Здесь, в Караганде.
…На следующее утро Федор Ефимович галантно представился официантке «Караганды». Знакомство состоялось в прихожей и не было осложнено никакими неожиданностями, кроме минутного испуга хозяйки, что Федор Ефимович целиком отнес на свой счет: явился в половине восьмого.