Разыскиваются
Шрифт:
Искать объявления о найме в лондонских газетах не было смысла - все равно это на противоположном конце Англии, - поэтому они взяли местный еженедельник и стали водить пальцем по газетным столбцам.
Оказалось, что никому не требуется молодой человек с хорошим классическим образованием, умеющий ловко подавать сногсшибательные мячи.
ТРЕБУЮТСЯ: МЛАДШИЙ КОНТОРЩИК, ЗНАЮЩИЙ СТЕНОГРАФИЮ. ЖАЛОВАНЬЕ - 1 ФУНТ В НЕДЕЛЮ... ОПЫТНЫЙ МОНТАЖНИК... МЕХАНИКВсего лишь в одном объявлении требовался "джентльмен"; претенденту сулили золотые горы, однако он должен был до того, как приступить к работе, сам внести 75 фунтов. Но, как заметила Энн, они вполне могли справиться и с этой трудностью, обратившись к услугам некоего великодушного человека - его объявление было помещено в столбце рядом; он предлагал ссуды от 5 до 5000 фунтов.
– Не годится, - заявил Дик.- И, по-моему, здесь какая-то ловушка. Да, кроме того, придется, возможно, объяснить, кто мы такие.
Наконец каждый из них нашел по объявлению, которые внушали хоть какую-то надежду.
– Уж на трехколесном-то велосипеде я как-нибудь смогу ездить?
– сказал Дик усмехнувшись.
– Это даже занятно - разъезжать по городу, развозить капусту да помидоры и толковать с кухарками у черного крыльца.
– А я буду работать на кондитерской фабрике у какого-то "однодырчатого горошка", хотя понятия не имею, что это такое.
– И уверен, что вскоре ты станешь "опытной макальщицей", готов побиться об заклад! Все, что тебе придется делать, - это обмакивать руки в шоколад.
Сперва они направились в зеленную лавку. Там их ждало полное разочарование. Ворчливый старикашка, отрывавший в это время бананы от грозди, замер от удивления.
– Работа? Опоздали на день. Явилось целых пятьдесят восемь человек. Приходите в другой раз.
– Теперь все зависит только от меня, - нетвердо произнесла Энн.
Она отыскала женскую туалетную комнату и сменила свои шорты на юбку - нельзя же искать работу в трусиках. Она постаралась придать себе как можно более солидный вид. Очень помогли пудра с губной помадой - это были одни из первых вещей, которые она купила по уходе из дому - не столько потому, что они ей были нужны, сколько для того, чтобы хоть мысленно досадить дядюшке Монти и тетушке Миллисент.
Они договорились с Диком встретиться через час у библиотеки и пришли туда задолго до срока. У Энн был совсем убитый вид.
– Ой, Дики, я сделала все, что могла...
– Не повезло?
– Дик почувствовал почти облегчение, хотя дело и принимало серьезный оборот. Сумей Энн добиться такого, чего сам он не мог, он испытывал бы что-то вроде унижения.
– Жена хозяина спросила, сколько мне лет, я решила, что лучше приврать, и сказала: "На днях шестнадцать исполнилось".
– Ну?
– "Очень жаль, но нам нужны моложе". Повернулась и ушла.
– Моложе? Какая чушь!
– Есть как хочется!
– грустно и тихо сказала Энн.
– - А на шоколадной фабрике божественно пахнет.
На обед денег уже не хватало. Они купили две булки по одному пенсу да фунт яблок и подкрепились в парке.
– Не горюй, сестренка, добьемся!
– Никогда
– Доброе утро, мистер Бардейл и мисс Бардейл! Вот мы и снова встретились.
Рядом с ними на скамейку опустился художник. Он распрямил свои длинные ноги и осторожно поставил между ними непомерно большой рюкзак.
– Привет, - сказали Дик и Энн.
– Мне следовало бы представиться, - произнес он учтиво.
– Меня зовут Джордж Лайэн. Конечно, художнику не подобает носить такое обыденное имя "Джордж", но ничего не попишешь. Друзья называют меня попросту Лайэном. Ну, как делишки? Я вижу, вы что-то раскисли.
Дети рассказали о своих неудачах.
– Слишком стара в шестнадцать лет? Ба! А впрочем... Разве вы не знали, что половина английских парней и девушек слишком стары уже в шестнадцать лет?
– Но почему же?
– возразила Энн.
– Если бы мне даже на самом деле было шестнадцать, неужели я казалась бы такой уж старухой?
– Не в этом дело. В шестнадцать лет начинают пробивать учетную карточку, и хозяева уже не смогут экономить на тебе те несколько медяков в неделю, которые они привыкли недоплачивать несовершеннолетним. Зачем это им нужно, когда они нанимают ребят со школьной скамьи, а им всего четырнадцать лет и на них не заводят учетных карточек? Такое творится во всей Англии. Детишки радостно выпархивают из школы, работа их уже ждет, и жизнь представляется им прекрасной. Работают они ровно два года. А потом их гонят в шею, и на их место приходят их младшие братья и сестры. Правда смешно? И все это из-за того, чтобы сэкономить фунт-другой на страховке. Теперь поняли, почему в школе вас заставляли учить эту песенку:
Нужны Старой Англии дети - Имперских владений не хватит, Где трубы трубят на рассвете, Где пушки палят на закате.Голос Лайэна звучал все громче и громче, пока не обрел полную силу. Прохожие удивленно глазели и, пройдя, оборачивались и смотрели назад, пока не скрывались за поворотом. Дику и Энн было не по себе.
– Что за страна!
– ревел художник, ничего не желая замечать вокруг себя.
– Человек даже запеть в полный голос не может без того, чтобы другие не подумали, что он рехнулся или напился. Ничего себе веселая Англия! Веселенький ад!
– Да, пожалуй, и петь-то не с чего,- проворчал Дик.
– Вот именно, - поддержала Энн.
– Видите ли, мистер, дело в том, что мы сидим почти без денег.
– Я тоже... моя дорогая.
– Он внезапно остановился и в упор посмотрел на нее.
– Знаешь, мне бы очень хотелось написать твой портрет. Как ты думаешь, твое семейство хорошо за него заплатит?
– Уверена, что вообще ничего не заплатит, - отрезала Энн.
– А жаль. Убежден, что твои внуки дорожили бы портретом бабушки, когда ей было... сколько?.. тринадцать лет. Вот что я тебе скажу, Энн Бардейл. Пошли-ка все втроем в Дербишир. По дороге я буду писать твой портрет, и, если нам удастся его продать, деньги поровну. Идет?