Разыскиваются
Шрифт:
– Ну что ж, давай попробуем. Хуже не будет.
– Но тут есть одна загвоздка, Дик. Разве ты не видишь?
– Какая?
– Для нас это означало бы лезть прямо черту в лапы. Ведь если мы все это устроим, нам не миновать полиции, начнутся расспросы, и, значит...
– ... водворят в проклятый "Мон Плезир", к дядюшке Монти, - мрачно закончил Дик.
– Ты права, девочка, но другого выхода нет. Никто, кроме нас, не может это сделать. Значит, мы должны.
– Хорошо. Если ты согласен, я готова.
Дик посмотрел на часы на башне городской ратуши.
– Сегодня
– Но и не поздней, - мрачно заметила Энн.
– Помнишь, Джо сказал: если забастовка не будет выиграна до конца недели, она проиграна. Многие не выдержат, потянутся к станкам, и все рухнет, как айсберг в лучах солнца.
– Выходит, что решительно все зависит только от нас.
Уин горячо поддержала их план. Джо - как они, впрочем, и рассчитывали - заколебался. Но в конце концов и он решился, сказав, что все-таки надо принимать какие-нибудь меры. Необходимо было получить одобрение комитета - без этого нельзя было составить и утвердить новую листовку с обращением к штрейкбрехерам. Всех, кого посвятили в это дело, заставили дать клятвенное обещание не разглашать сведения, которые станут им известны. Если хоть одно словечко достигнет ушей противника, все погибло.
Поздно вечером входную дверь заперли на засов, и стеклограф трещал и скрипел почти до полуночи, а на столе все росла и росла гора листовок с новым воззванием...
На другое утро Дик и Энн оделись с особой тщательностью и намывались в чуланчике за кухней, пока кожа у них не начала лосниться. С тех самых пор, как они сбежали от дядюшки, Дик не утруждал себя заботами о прическе; теперь он сбегал в парикмахерскую и вернулся преобразившимся - подстриженным, надушенным, напомаженным.
Мать Уин, посвященная в тайну, выгладила тем временем его спортивный костюм и платье Энн. Когда, уходя, дети приостановились с улыбкой в дверях, похожие на манекены в витрине, миссис Моррис восторженно всплеснула руками и воскликнула:
– Ну прямо как на картинке!
– Вылитые школяры на каникулах,- сказала Уин.- Убеждена, что нашему мистеру Джервису не придется краснеть за своего "племянника и племянницу".
– Ну, пошли, что ли?
– Ничего не забыли?
– заботливо спросила миссис Моррис.
– Как будто нет. По три сотни листовок в каждом рюкзаке.
– А план завода, который начертила Уин, взяли?
– В кармане. Но, кажется, я и так уже помню.
– Главное, не забудьте, что направо - контора, а налево - цеха. И вам во что бы то ни стало надо в них попасть, - сказала миссис Моррис.
– Только бы удалось!
– Не беспокойтесь, все будет в порядке.
С этими словами они вышли, стараясь придать себе как можно более независимый вид. И, хотя ни один из них не признался бы в этом даже самому себе, задуманный план нравился им все меньше и меньше, по мере того как они приближались к заводу. А когда свернули в тупик, где накануне состоялось избиение демонстрантов, они почувствовали явную слабость в ногах.
Улица была почти пуста. Перед запертыми воротами прогуливалось двое
У Дика участилось дыхание.
– По-моему, никто из них с нами не заговорит,- прошептал он.
– Вон стоит Молли, а рядом с ней Генри.
– Уин сказала, что комитет их предупредил.
– Если они хоть как-то покажут, что знакомы с нами, наша песенка спета.
Но пикетчики и ухом не повели. Они оглядывали обоих новоиспеченных туристов с таким видом, словно это были какие-то загадочные существа с другой планеты. Кто-то захихикал. Послышался возглас:
– Куклы ряженые! Подошел один из полицейских.
– Кончайте волынку, - убийственным тоном осадил он стачечников. И тут же совсем другим тоном обратился к Дику: - Боюсь, что придется свернуть в сторонку, сэр. Здесь хода нет, только на завод.
– Но это-то как раз нам и нужно, господин офицер, - ответил Дик, призвав на помощь весь свой аристократизм.
– Мы хотим повидать своего дядюшку, управляющего заводом.
Один из заводской охраны выглянул из ворот, положив руки на засов.
– Какого еще управляющего? Сказано, не велено впускать никого, кроме как по делу.
Устало махнув рукой, Дик снизошел до объяснений:
– Видите ли, мы с сестренкой совершаем туристический поход и хотели сделать дяде сюрприз, зашли неожиданно в "Дейли Лодж", но оказалось, что дядюшка уже ушел на работу.
– Как ваша фамилия, сэр?
– Джервис. Такая же, как и у дядюшки Джона. Охранник кивнул полицейским.
– Ладно. По телефону позвонить, что ли?
– Ой, пожалуйста, не надо!
– взмолилась Энн.
– Нам так хочется сделать дядюшке сюрприз!
– Сделайте одолжение, - попросил Дик.
– И то верно, - согласился констебль.
– Не надо лишать мистера Джервиса маленького удовольствия. После всего, что он пережил на этой неделе, немножко развлечься не повредит.
Охранник осторожно отомкнул ворота и пропустил ребят. Послышались ядовитые выпады пикетчиков. Молл отпустила какую-то насмешку по адресу "еще двух легавых, которых пустили для полноты коллекции". Ворота зловеще лязгнули за спиной.
– Завернете за угол, а потом наискосок через весь двор. Справа будет большое здание, это контора. Там и спросите.
– Спасибо, почтеннейший, - сказал Дик. Свернув за угол, они чуть не бросились в объятия друг другу.
– Вот мы и на заводе!
– торжественно прошептала Энн.
– Погоди радоваться, сперва выберись отсюда. Впрочем, об этом еще. рано.
Во дворе, к счастью, не оказалось ни души. Справа находилось несколько кирпичных административных зданий с застекленными матовым стеклом окнами, чтобы служащие не глазели во двор, не отвлекались от дела. Слева один за другим тянулись корпуса цехов. А прямо перед ними возвышалось здание столовой.