[RE]волюция. Акт 1
Шрифт:
«Они не выстоят»
«Кто бы мог с утра подумать, что через сутки нам всем крышка»
«О, Богиня, не оставляй нас!»
«Да эта полиция ничего не стоит. Толку-то, что служат. Никакой надежды»
Нефира на секунду остановился, бросив строгий взгляд на угрюмых стариков – оскорблять все горазды, а пойти на рожон у большинства духу не хватит. Впрочем, это не стоило того, чтобы тратить время на отстаивание интересов полиции (все всегда чем-то недовольны), поэтому он поспешил найти люк, ведущий на поверхность
– Молодой человек, Вы что-то ищете? – спросила немолодая женщина, останавливая Бина лучом фонаря в лицо.
– Вроде того. Не подскажете, где здесь есть пожарный выход на крышу? – прикрываясь ладонью, спросил полицейский.
Женщина призадумалась. Лишь после непродолжительной паузы она ответила:
– А, Вы за девочкой? Да, есть. Дойдете до конца коридора и поверните направо, там будет лестница.
Она измученно улыбнулась, похлопав Бина по плечу.
– Похоже, дитя чем-то расстроено. Вы хорошенько за ней приглядывайте, чтобы больше не убегала, – женщина аккуратно приложилась к гипсу на его руке. – Уверены, что сможете залезть в таком-то положении?
Собираясь спросить, чью роль ему навязали, Нефира только и успел открыть рот, когда женщину подхватили за руки двое подростков и мигом завели в квартиру. «Бабушка, пожалуйста, вернись в квартиру» – последнее, что он услышал от них перед тем, как дверь той самой квартиры захлопнулась.
Чудаковатости сплошь и рядом.
Сегодня голова Бина в плане дум работала на износ (вопросы, вопросы, вопросы), но по воле некоторых обстоятельств, не находилось и минуты для детального обдумывания всего и сразу. Одна мысль смещала другую и преодолевая весь этот нелегкий путь, парень не переставал размышлять о своем спонтанном сообщении, переданном Делмаром в отдел. По правде говоря, Нефира не был уверен в объекте своего поиска, в том, что виной всему одаренный и, тем не менее, язык опередил разумность, причём утверждение вырвалось без колебаний (хоть бы голос дрогнул).
Не в первый раз браня себя за легкомыслие, Нефира смотрел на лестницу – от собственной беспомощности хотелось скрежетать зубами перед, казалось бы, каким-то пустяком с поперечными железками. Будь лестница под наклоном, восхождение не составило бы проблем, но по логике экономии места и назло руке Бина, подъём обещает дать жару.
– Вертикальная, чтоб её, – негодовал парень.
Взяв волю в кулак, Нефира приблизился к лестнице. Бин не считал, сколько времени прошло с того момента, как он начал и до того, как после продолжительных пыхтений голову обдало потоком воздуха. Помочь, разумеется, никто не додумался – жильцы наблюдали за ним с раскрытыми ртами и отупевшими взглядами, будто тот обезьянка в цирке.
Небосвод затянула темная непроглядная пелена. Погода ухудшалась с каждой минутой, норовя обрушить на столицу дождь, будто порывистого циклона мало. После выматывающего альпинизма, ветер стал наградой за немалый труд, что позволила легким впустить долгожданную порцию кислорода с примесями удушливых паров, поднимавшихся с дороги.
Смахнув со лба бусинки пота, Бин осмотрелся (пока лез, слегка потерял ориентир). На краю крыши, за которым отблескивал тёплый свет, и взмывали тёмно-серые клубы, он разглядел чей-то силуэт. Неизвестный сидел неподвижно и полицейский не мог этим не воспользоваться: он вынул из-за пояса пистолет и тихой поступью двинулся к карнизу. Каждый последующий шаг сокращал расстояние и чем ближе, тем меньше у подозреваемого шансов дать отпор или сбежать. Когда до объекта осталось меньше метра, Бин остановился –
– Без резких движений, – негромко, но твердо приказал Нефира.
Узкие, угловатые плечи миниатюрного незнакомца опустились. Он не дернулся и даже не вздрогнул – вместо этого человек откинул голову в сторону так, чтобы увидеть лицо нарушителя покоя. На Бина устремился серьезный взгляд суженных карих глазенок, принадлежавших, кстати, не взрослому, а самой, что не на есть, девочке лет тринадцати. Маленький нос с лукообразным кончиком, порумянившиеся от холода щечки, пухлые губки сомкнулись в недовольную натянутую полоску – всё это на круглом лице в обрамлении волнистой копны.
– Кем будешь? – девочка смерила Бина, затем вновь отвернулась, прочищая горло.
Вместо формального представления, полицейский отмахнулся лишь именем. Вряд ли малолетнему ребенку есть дело до статуса какого-то там дядюшки с пистолетом. Впрочем, оружие её беспокоило не больше, чем пылинка на ботинке.
– Ты ведь эмоформ? – спросил парень в надежде услышать «да».
– По крайней мере, последние шестнадцать лет и триста дней я им была. Сомневаюсь, что сей факт мог как-либо измениться за то время, сколько ты здесь находишься.
– Я не хочу применять силу, поэтому пока что просто прошу – останови это, – пригрозил Бин, не до конца понимая, как вообще работает дар эмоформа.
– Наш мир относительно огромен и всё в нем пребывает в постоянном движении. Я многое могу остановить и куда больше не могу. Время, автобус, плохую погоду, микроволновку… надо было читать инструкцию. Давай конкретнее.
– Без шуток.
– Если ты о нём, – она ткнула пальцем на разъярённого демона, – то я не знала, не знаю и вряд ли мне ещё доведется узнать. В последнее время эмоции задерживаются вне тела дольше обычного. Должно быть, последствия.
– Последствия чего?
Она не ответила.
– Эмоформ считается одним из самых вредоносных одаренных и встречается достаточно редко. По статистике на семьсот тысяч человек приходится рождение от силы двух с этой способностью. Из них – девяносто девять целых и восемь десятых процента не угроза, их фантазмы не имеют формы и чаще проявляют себя как непродолжительный по жизни выплеск энергии, структурно очень схожий с праной. Однако, ноль целых два десятых процента – несут серьезную опасность не только для ближнего круга, но и для всего человечества в целом, – после недолгой паузы продолжила девочка. – Смотря, где и как проявит себя эмоформ.
– К чему это? – стараясь не выказывать раздражения, спросил Бин.
– Знаешь, что странно? Тот жалкий процент, к которому я отношусь, не так уж и сильно отличается от остальных людей. Наши воплощения имеют тело, форму и, как сегодня выяснилось, голос, и зачастую в таком виде предстает именно агрессия. В зависимости от направления злобы, фантазм оказывает воздействует именно на то, что побудило его к рождению.
– А точнее?
Над столицей прогремели первые раскаты грома.
– Эмоформы влияют на пространство, внося в него свои коррективы. Сражаются, разрушают, уничтожают. И тут возникает вопрос: чем другие люди лучше меня? Войны на протяжении столетий, лесные пожары, голод, эпидемии, бесчисленное количество смертей – всё начинается с человека, с его враждебно настроенной идеи в угоду собственного эгоизма. Или, как это называют, “шаг в светлое будущее”? Все мы, по сути, зло в латентном состоянии. Смысл злиться только на нас? В той или иной степени каждый виновен.