Реалити-шоу для Дурака

Котенко А. А.

Ба-бах!

Раздался оглушительный взрыв. Сразу же все чары с Юли как рукой сняло, и она, завизжав, прыгнула за жертвенник, закрывая голову руками.

Она пролежала на полу с минуту. Может, и дольше. После взрыва наступила леденящая душу тишина, никто не отзывался: ни свои, ни чужие. И бывшая ведьма в испуге поднялась, оглянулась. Ей было страшно. Очень страшно. Ведь ГРОМ РА — страшная штука.

Ее граната взорвалась как раз под ногами Меритатон, потому что от мертвой царевны осталось только большое кровяное пятно, разбитые кости и две красивые

сережки. Из такого состояния ни один нелюдь даже в голливудских фильмах не воскресал, оставалось только тряпочкой пол протереть. Рядом с этим безобразием лежало бесчувственное тело Ивана Дурака. Юля от ужаса рот рукой прикрыла. Глаза парня были открыты, рот скривился в страшной предсмертной улыбке, а прямо в сердце ему попал осколок. Большая кровавая лужа расползалась под телом.

Чуть поодаль на животе лежал фараон. Его тоже хорошенько ранило: один осколок в затылок, другой перебил левую ногу. Парень еще был жив, он плакал и держал за руку свою любимую, в грудь которой тоже попало несколько осколков.

— Я любил тебя, Маш-шу, любил, — хрипел он.

Юля села на корточки перед любимым, прижав его к груди, завыла, словно волчица:

— Иванушкаааааа! Не хотела я! Не виноватая я! Прости меня, Иванушкаааа! Простите всееее! Да я ради вас воду живую изобретууууууу! Только простииииитееее! Богам служить пойдууууууу!

Фараон холодной ослабшей рукой взял ее за запястье.

— Я тебя знаю, — хрипя, сказал он, и утер кровь на губе у Юли, — я тебе свой дар отдал… в детстве. Помогло?

— Да.

Он крепче сжал Юлину руку и прошептал.

— А теперь ты спасла Кемет и кучу людей. Ты ведь не поддалась гипнозу моей сестры?

— Поддалась. Потому что дар успел вернуться к тебе.

— Но ты кинула эту странную штуку ей под ноги, и ее рвануло так, что она воскреснуть не посмела, да?

Тутанхамон изо всей силы сжал Юлину руку.

— Вот мы и в расчете, девочка из будущего. Я вижу… то, что случится с тобой. Ты… полюбишь достойного человека, потом станешь матерью великого фараона.

— Что? — программистка челюсть отвесила. — Мы с Себеком не договаривались, чтобы я еще и фараонов тут рожала! Меня всего-навсего попросили спасти мир!

Но Тутанхамон не слушал ее воплей.

— Назови своего единственного сына Сетом, ладно? Чтобы он отомстил за всех нас… а теперь прощай, может, когда-нибудь еще встретимся… девочка из будущего…

Тутанхамон тихо застонал от боли и закрыл глаза. Сколько ни трясла его Юля, он не приходил в себя.

Девушка долго еще сидела, рыдая, прижимая к груди то мертвого фараона, то Ивана, и пришла в себя, когда прямо над ее головой раздался властный женский голос:

— Что произошло?

Заплаканная Юля, одетая в измазанный кровью кожаный черный бронежилет, черные шорты в обтяжку и солдафонские ботинки, поднялась и удивленно окинула взглядом четырех женщин в красных одеяниях, которые чуть в обморок не попадали от увиденного кровавого месива и не пороняли тем самым большие зажженные факелы.

Наутро, примерно через час после того, как

Кия обнаружила вместо сына два мешка, набитые тряпками, четыре жрицы привели во дворец связанную женщину в черном, называя ее убийцей фараона. Девушка, рыдая, сбивчиво рассказывала обо всем, что произошло, но ей никто не верил. Только жрец Сехемра заступился за чужачку. Суд был скорым, и порешили, что произошедшее в храме — несчастный случай, в котором странной девушке просто-напросто посчастливилось выжить. А через несколько дней Юля вошла в доверие и к молодой вдове.

Ночами Шаулина включала свой карманный компьютер и перечитывала статьи, что скачала из Интернета. Так она посоветовала Анхесенпаамон написать письмо Суппилулиуме Первому.

Царица сидела в своей комнате и смотрела в окно. На ее столике был развернут большой папирус, а гостья из будущего устроилась рядом и читала исторические справки с карманного компьютера.

На вдове были темно-синие одежды с красивой желтой отделкой, а волосы распущены. Она упорно выводила на папирусе иероглиф за иероглифом.

— Я смогу, я смогу, я научилась! — шептала девушка себе под нос. — Я отомщу за тебя, братишка, я отомщу за вас, прекрасные чужестранцы Иван и Маш-шу, я выведу нашу страну из смуты, ни Эйе, ни Хоремхеб не засунут свои лапы в то, чего добились наши с Тутанхамоном деды и прадеды!

Юля прекрасно знала, что ничего у Анхесенпаамон не получится, но русская хакерша все равно придумала, как она спасет молоденькую вдову.

Получалось криво, царица отрывала испорченные края, но пыталась написать снова и снова. Несколько раз Юля бегала за новым папирусом, пока ее новая подруга сжигала факелом неудавшиеся фрагменты письма.

И вот у нее, наконец, получилось, и Анхесенпаамон с гордостью посмотрела, как много и складно она смогла написать. Сама! Потому что помочь было, увы, некому.

"Почтенный правитель Хатти, господин Суппилулиума! Я владыка Кемета, Анхесенпаамон, прошу Вас о помощи. Муж мой умер, а наследников у меня нет. Если бы Вы отправили ко мне одного из Ваших сыновей, он стал бы мне мужем. Никогда я не выйду за своего подданного и не сделаю его своим мужем. Я боюсь позора".

Она свернула папирус и, закрутив на нем веревку, поставила царскую печать.

— Чиби, — отдала она письмо своему верному слуге, — этой же ночью садись на коня и отправляйся в Хатти. Отдай свиток лично в руки правителя. И если все закончится хорошо, я сделаю тебя своим личным советником.

— Чиби рад стараться для прекрасной госпожи! — рухнул на колени верный слуга.

Он отправился ночью, когда Эйе и Хоремхеб легли спать. Никто не видел, как от царского дворца на север ускакала белая лошадь, некогда принадлежащая правителю Кемета, на спине которой восседал маленький толстячок-гонец. Больше Анхесенпаамон ни разу не видела Чиби. Он довез ее послание до Хатти, и царь прочитал всё, что написала правительница Кемета, и отправил к ней царевича Заннанзу. Но почему-то слуга не вернулся на родину.