Реалити-шоу «Замок»
Шрифт:
Клоти тихо охнула: чего-чего, а такого она не ожидала.
Сиф положила руку на плечо египтянке:
— Не стоит быть столь суровой к девочке. Она слегка ошиблась. Но это ведь не повод, чтобы ее увольнять.
— В самом деле, — ожил молчавший до этого времени Локки, — пусть объяснит.
На мгновение Клоти показалось, что в голосе рыжего аса проскользнула усмешка. Но мойре было не до этого — она принялась сбивчиво рассказывать, что и как.
Вердикт был практически единогласен: найти верную катушку, а неправильную
Клоти, не ожидавшая столь варварского отношения к нитям, так и замерла, сумев только выдохнуть:
— А как же смерть для вызова нового?
— Милочка! — протянула Мешент, — у тебя и так на алой нити три или четыре потертости, замкни на них, вместо разрыва. Синюю нить так и быть не рви, ограничься небольшим надсечением. Тем более, что новой мужской катушки у тебя пока нет.
Клоти, надеявшаяся, что отговорка поможет, печально опустила глаза.
ГЛАВА 32
НЕ СПИ — ЗАМЕРЗНЕШЬ
Заснула я быстро. Вернулась в свою комнату (пo крайней мере, надеюсь, что в свою), закрыла глазки. И мгновенно провалилась в пушистую пелену сна.
А проснулась, кстати, и того быстрее — меня ощутимо подбросило на постели, так что я чуть не вылетела на пол. Согласитесь, оставаться после такой побудки в объятьях Морфея — занятие не из легких. Я села, удивленно заозиралась по сторонам, надеясь разглядеть хоть что-то в ночной темноте. Может, просто дурной сон какой приснился? И в тот момент, когда я уже почти решила, что все, можно спокойненько закрывать глазки и спать дальше…
Замок содрогнулся.
Я с визгом слетела с кровати, отметив краем сознания, что на этот раз на мне ночная рубашка до пят и буквально покатилась по полу. Для того, чтобы быть бережно кем-то подхваченной.
Ой, ма-а-ама, кто здесь?!
— Миледи, как вы?
Слава богу, это Ллевеллин.
Ой, какая прелесть, вот так и буду лежа.
— Миледи, как вы?! — в голосе Рыцаря зазвучало то ли страх, то ли гнев.
Ну вот так всегда. Что у него за манера — обламывать кайф в самый неподходящий момент?
— Нормально, — мрачно буркнула я, осторожно вставая на ноги. Хорошо хоть ночнушка до ушей не задралась, а то будет мне экстрим.
Хотя чего уж там стесняться? Мне уже фактически прямым текстом рассказали, что обречена я сидеть в этом Замке до самой старости, и никто кроме Ллевеллина мне не светит.
Вот только я пока не определилась, радоваться мне или горевать.
С одной стороны, никакого тебе выбора. А вот с другой — у Ллевеллина такие глаза, такие губы, такие… Стоп, хватит, Гелла, тебя уже куда-то не туда занесло.
— Что произо… — начала было я, но договорить не успела: пол комнаты опять ощутимо тряхануло. Да так, что я, с диким визгом, попросту
Нет, ну вот почему такая несправедливость, почему этот чертов Замок не мог устроить ничего подобного до того, как я прочитала эту клятую книгу?! Не знала ничего особенного, висела бы себе спокойненько на шее у Ллевеллина и млела потихоньку. А тут — ну никакой тебе альтернативы, просто виси у Ллевеллина на шее и млей потихоньку. Что за дискриминация, я вас спрашиваю?!
Юноша щелкнул пальцами и на ладони его зажегся небольшой огненный шарик. Другой рукою он спокойно поддержал меня за талию, и, дождавшись пока пол перестанет трястись, осторожно сообщил, отводя глаза:
— Вам необходимо побыстрее переодеться, миледи.
— Так что собственно происходит, какого чер…
Рыцарь поспешно и в то же время как-то осторожно зажал мне рот рукою:
— Переоденьтесь, миледи.
Все, на что меня хватило, — это восторженно что-то замычать: он начал со мной спорить, не пытаясь извиниться, я сейчас прыгать от радости начну! Если только мне рот перестанут зажимать.
Перестали. Вот только прыжки пришлось отложить до лучших времен: пол вновь ощутимо дернулся, так что я решила, что всему свое время и рванулась к расположенному неподалеку шкафу.
На этот раз Замок решил не мучить меня всякими лосинами, кюлотами и юбками-кринолинами: на полке я обнаружила вполне современную одежду. Дверцы шкафа, слава богу, оказались довольно широкими, так что через пару минут я предстала перед Ллевеллином в более ли менее приличном виде: джинсах и топике. Честно говоря, я настолько короткие, похожие на бюстгальтер, не ношу, да и у брюк предпочитаю посадку повыше, но. На безрыбье и рак рыба.
Ллевеллин покраснел так, что это было видно даже при неверном дрожащем свете его «фонарика».
Ну я ж в самом деле не виновата, что мне такой костюмчик достался. В ночнушке все было бы еще хуже, честное слово!
Ох, Геллочка, и кого ты хочешь убедить, себя? Впрочем, глупый вопрос. Я же не вслух это все говорю. А обращаться к себе в третьем лице, это между прочим уже шизофрения. Знаю. Но поделать ничего не могу. Привыкла.
В общем, мальчик может радоваться. Хорошая ему Хозяйка досталась. Добрая, умная, скромная. И слегка сумасшедшая. Но кто без греха, пусть первый бросит в меня камень.
Так. Пора что-то делать. А то Ллевеллин стоит, краснеет, бледнеет, взгляд отводит и молчит как белорусский партизан перед расстрелом. Я вздохнула и, сделав шаг к окаменевшему Ллевеллину, помотала ладошкой перед его лицом:
— Я конечно все в этой жизни понимаю, но может ты объя… — пол вновь ощутимо дернулся. Спокойно, Геллочка, держись за стенку, падать не надо, — объя… — пол колыхнулся, — объя… — издеваются они надо мной, что ли?! — расскажешь, что происходит?!
О, договорила! Фанфары, громовые аплодисменты!