Реализация
Шрифт:
С высоты своего и конского роста писатель Золотов разглядел как минимум троих таких же синеволосых, как и он сам, попаданок. Определить, кто из харирамцев по какому произведению реализовался, было абсолютно невозможно. Почитатели японских лупоглазиков наверняка представляли милые сердцу образы, даже читая его, Золотова, героические произведения. И далеко не все харирамцы были дамами. Хорошо, что Талик уже привык к Силь с её ужимками и лохмотушками. Как выяснилось, у кавайной попаданки был ещё вполне приличный вид по сравнению с некоторыми здешними жителями.
Толпа уже запрудила узкую улочку, но народ
– Писатель, - бурчал Витольд, - мы здесь вообще кто? Демон в японском этническом стиле, что ли? Нам же вроде только припасы купить, если я чего помню.
– Коварный, вопреки обыкновению, не был зол и даже благосклонно разрешал разномастным девушкам гладить свой хвост. Хвост вовсю заигрывал с попаданками, позволяя особо симпатичным себя поймать.
– Да, поесть бы...
– Витас тоже нежился в лучах нежданной славы.
– И капельку сакэ?!
– Мечтательно полувопросил Бутончик.
– А вот та ведьмочка, - неожиданно заявил маг игривым тоном, - вот та лисичка-кицунэ*, которая нам глазки строит, очень даже ничего... Очень.
– Она не кицунэ, - возразил Витольд, - нэко*, кажется. Или вроде того.
– Да хоть нэцке*, - оставил пищевую тему оборотень, - на лисичку похожа и ладно. Мне подходит. Ставим на голосование?
– Огм...
– поперхнулся маг.
Горгуль сразу же, присоединился:
– Я "за". Оборотень тоже "за". Два голоса есть. Кто еще?
Больше желающих иметь дело с лисьими хвостами не нашлось.
Пока личности препирались и стыдили Витаса, толпа поредела, и стало тише. Причина тишины вскоре появилась из-за поворота. По улице шествовали шесть томных длинноволосых юношей в развевающихся тряпках (с намёком на шелка) и с катанами. Вроде бы с катанами... Что уж там у них в ножнах - благородная сталь или ржавое железо, Талик не горел желанием выяснять. Но интуиция подсказывала, что вряд ли здешняя то ли полиция, то ли банда, вооружена такими же как у него героическими обрезками мечей. Предводительствовал шестеркой не менее томный и длинноволосый, но совсем иначе одетый парень. На серой приталенной форме ярко выделялись гигантские чёрные отложные лацканы, белые эполеты и что-то вроде орденских планок.
– Мда...
– Талик даже впал в задумчивость.
– Мундирчик-то с декольтэ... Точно - не танкист.
Бутончик не менее настороженно следил за тем, как кавайное население расступается в стороны, жмётся к домам и старается незаметно убраться в кривые переулки:
– Джедаистый он какой-то. И идут клином!
– Запаниковал вампир.
– Талик, - демон ни перед какими джедаями и их прихвостнями отступать не собирался, - а тебе не кажется, что они сейчас начнут снимать продолжение фильма "Семь самураев"... с нами в роли врага, а?
– Я бы уточнил, - неожиданно влез Горгуль, - "Семь пассивных самураев". Можете не сомневаться, я знаю, что говорю. Ставим на голосование?
Талик понял, почему джедаистый самурай сбился с шага, а с ним и шесть его сопровождающих. Ещё бы им не сбиться. Не каждый день на них таращился, икая, и мотая козлорогой головой, уникальный пернатый демон. Даже Нальдо подъехал поближе, предварительно ссадив с коня Силь. Не иначе, конвоир решил, что у Талика или эпилепсия
Поскольку Талик был очень занят своей внутренней борьбой, а главный конвоир - наблюдением за исходом его припадка, в переговоры с самураями вступила Силь. С первых слов стало ясно, что самураи не банда, а что-то вроде местных стражей порядка. Остальное было неинтересно и неактуально, потому что Витольд, судя по ощущениям, "маньяка-осеменителя" бил, Бормотун "представителя похабного жанра" весьма качественно душил, отчего у Талика временами перехватывало дыхание. Витас, "озабоченного", кажется, грыз, а миролюбивый Бутончик терзал новую личность комариным писком в ультразвуковом диапазоне. Помимо отвратительных ощущений в голове и в горле Талику не давала сосредоточиться и прекратить драку умная мысль: если сущности исключительно ментальны, то как же он чувствует кто из них грызёт, кто бьёт, и почему при этом болит голова в разных местах - то в виске, то в затылке... И как им самим не больно? Голова-то общая!
Уловив эту мысль, первым унялся Бутончик:
– Конечно, общая. И, да, больно, но каков гад! А анальгина здесь нет или слишком дорого...
– Ладно, действительно - хватит.
– Отцепился от Горгуля Витольд.
– Эту падаль даже грызть противно.
– Согласился оборотень.
– В следующий раз, - пригрозил маг неразборчивому Горгулю, - получишь энергетический удар!
Помятый Горгуль, как ни странно, ещё и огрызнулся, утекая куда-то в мозжечок:
– Вы у меня этот следующий раз просить замаетесь!
– А ну, назад!
– Немедленно вскинулся демон.
– Куда потёк, птеродактиль восьмидесятого уровня!?
– Да, - оживился Бормотун, - твоё место между гипоталамусом и гипофизом. Катись туда, окситоцин вырабатывать**. Надо будет, позовём.
– Или вытащим.
– Поддержал оборотень.
Горгуль оставил последнее слово за собой.
– Ну-ну!
– Он злорадно хмыкнул и полез, куда послали.
Сущности устало копошились, а Талик обнаружил, что на время внутреннего боя и перепалки совсем выпал из реальности. Его куда-то вели. Вели, конечно, мерина, но и его, получается, тоже. Коня тянул за повод джедаистый самурай. Рядом ехал Наль. Остроухий засёк, что Талик пришёл в себя, и тут же пристал с вопросами:
– И часто у тебя так? Кстати, что это было? Реализация мозга? Неужели мы дождались этого чуда?
Талик был совсем не в настроении ни ругаться с конвоиром, ни даже просто отвечать. Но придумать объяснение своему припадку требовалось срочно. Демон посоветовал сослаться на Пляску святого Витта, оборотень патриотично настаивал на "кондрашке", маг считал, что такая головотряска вполне сойдёт за болезнь Паркинсона, а Бутончик предлагал сослаться на Альцгеймера, мол, тогда вообще можно будет временами прикидываться беспамятным. Врать было рискованно. Не зря же Талика местные лекари две недели мурыжили, а значит конвоир может точно знать и о Паркинсоне, и об Альцгеймере. Точнее, об отсутствии любой сколько-нибудь значимой болячки. Поэтому Талик ляпнул первое, что пришло на ум: