Реализация
Шрифт:
То же самое - со снисходительным хмыканьем заказчика и иначе выражаемым сомнением о предмете - пять тысяч рублей.
Спокойное выслушивание архитектором лекции в исполнении заказчика, о том, что являет собой архитектура на самом деле - десять тысяч рублей и два года релаксации для архитектора". Вот. Примерно так. Принимается?
– Закончил чтение эльф.
– Так бы и сказал - мешать нельзя.
– Буркнул Талик.
– Ага, знаем, - не сдался нереализованный архитектор.
– Согласен?
– Где подписать?
– Писатель Золотов
– Писать не надо. Просто скажи.
– Ладно...
– Талик ещё раз прокрутил расценки за вмешательство в творческий процесс. Лично он, за такое безобразие взял бы больше. Да вообще убил бы.
– Согласен!
Планшетка эльфа озарилась красным светом, пару раз мигнула и погасла.
– Договорились.
– Конвоир передал свой планшетник Силь. Ну, надо же, а? Какой-то длинноухой девчонке!
– Пошли, посмотрим на твоих почитателей и их безобразный образ жизни.
Эльф был настроен на активные действия. Талик понял, что если он не пойдёт, то его потащат. Писатель Золотов подхватил Геллу под локоть. Ему не столько хотелось смотреть на чей-то там образ, сколько избавиться от её хвоста на шее. Дремлющая демонесса очнулась и саданула Талика рогами. Вот тебе и лакированные...
– Охх, прости.
– Промурлыкала девушка с облупленным рого-маникиюром.
– Кстати, - припомнил эльф.
– Ты нам за одежду должен, не забыл?
Талик вспомнил, сколько той одежды было на него накручено до того, как он её порвал, и приуныл. Так и впрямь придётся зарабатывать гонорарами.
Глава 20
Маг Потапченко оказался совершеннейшим романтиком. В прошлой жизни он занимался вольной борьбой, от отсутствия женского внимания не страдал, но патологически боялся зубных врачей и тараканов.
Талик присутствовал при допросе опального клопомора и только диву давался всеми пятью сущностями.
– Зубные врачи... ладно, понимаю, - недоумевал Витольд.
– Но тараканов-то как можно бояться?
– Они же мелкие, - поддержал коварного Витас.
– М-да... но и их бывает очень много, - резонно заметил Бормотун.
– Много, и неэстетичные они, - рассматривал проблему на свой манер Горгуль.
– Вот бы ещё узнать, как это его вдруг реализовало?
– Талика больше интересовало загадочное обстоятельство, которое ввергло сильного мужика в смертельный ужас и довело до реализации. Неужели таракан забодал до запредельного страха?
К сожалению, остроухий не стал даже пояснять каким-таким образом реализация Потапченко пошла наперекосяк, и почему его грандиозные магические способности лучше всего работали против насекомых и мелких грызунов. Эльфа куда больше интересовал феномен дырки в крыле мэра Инферно.
Потапченко бледнел, краснел, вздрагивал, мямлил, но сознаваться, как именно он вдруг превратился в могучего мага, не хотел. Или не мог.
Баська откровенно зевал,
Талик время от времени поглядывал через распахнутое окно во двор на играющую с хоббитами Силь. Кавайная учила двоеросликов игре в ладушки. Ну и ладно. Чем бы не тешилась, лишь бы остроухому на шею не вешилась. Ненормальная любовь аборигена и попаданки действовала Талику на нервы. Ещё больше на нервы действовала Гелла. Вот уж кто-кто, а эта демоническая девица не собиралась заниматься ерундой типа ладушек и упускать из виду обладателя солидного состояния и будущего землевладельца.
Демонесса предпочитала постоянный телесный контакт. Сколько бы Талик не убирал колено и сколько бы Витольд не пытался засунуть хвост в карман, внутрь штанов или подсунуть его под себя, нахалка с крашенными рогами добиралась либо до хвоста, либо до коленки. Ощущение "держат и не пускают" неимоверно раздражало. И как Азазель терпел такую липучую особу? Сажать себе на шею Геллу, или как там её зовут на самом деле, Талик не собирался.
– Горгуль!
– Воззвал писатель к герою-любовнику.
– Включай свой метаболизм обратно, а то я её сейчас шарахну не хуже, чем Потапченко мэра.
Бутончик немедленно присоединился:
– Да! Нам место для замка выбирать, а тут всякие посторонние личности будут под ногами путаться.
– Пф!
– Горгуль был полон презрения к идее обратного метаболизма.
– Фарш невозможно провернуть назад, - пафосно изрёк соблазнитель.
– Я своё дело сделал, а как теперь от неё избавляться, решайте сами. Например, Витас может свой собственный метаболизм включить на полную катушку. Пусть смердит псиной и ловит блох. Бутончик вполне способен противно попищать, а Витольд - сказать какую-нибудь гадость. Вдруг, ей станет противно? Я за вас ещё и думать должен?
Талик покосился на татушку-Тайсона. Не-а. Рого-крашеной и демонически-гламурной Гелле противно станет, только если платёжный Тузик побледнеет как моль.
– Идея здравая.
– Бормотун зашевелил ирокезом.
– Но с воплощением будут сложности. Нужна помощь аборигенов.
– Аборигены ерундой занимаются, - грустно констатировал Талик.
– Делать им нечего. Понятно же, что ничего из Потапченко не выдавишь. Он и сам не знает каким-таким образом крутого демона прожёг. Надоело уже сидеть.
– Сколько времени потеряли, - грустно пискнул Бутончик.
– А давайте, Силь попросим помочь. А она пусть - своего остроухого потеребит, - оживился Витас.
– Попросишь тут, - рыкнул Витольд.
– Блоха рогатая опять мой хвост захомутала. У-у-у, дура крашеная!
– М-да, - Бормотун ударился в философию.
– Хорошо, когда девушки сами на шею вешаются. Но, кто же знал, что они как повесятся, так там и висят!? А у нас нет никакого опыта по культурному... отшиванию.
– Это всё писатель виноват, - неожиданно рявкнул демон.
– Талик, слабо послать её прямым текстом?