Реализованная Вероятность
Шрифт:
Как? Куда? Зачем?!
Разрешение всех вопросов - на том берегу... а где он, тот берег, и достижим ли вообще?
А потом, исподволь - в кудлатые пряди мглы вплёлся голос. Такой же туманный, серый, шепчущий... и при том - отчётливый, хлёсткий, свистящий как огненный бич. Неведомое наречие, понятное от слова до слова... будь проклят дар телепатии, объединяющий Человечества в Семью!
"...вашшш мир обреччён... обреччён... обреччён... Всссе вы ссстанете рабами... вссе... вссе... И да уссстановитсся нашшша власссть...
Идущий отовсюду и ниоткуда, голос ширился, подхватывался вязким дьявольским эхом на миллионы ладов... или и был голос не один, но - миллионы? Миг - и морок взорвался изнутри; мгла над головой расползлась лохмотьями истлевшей ветоши; и проглянуло блеклое, тусклое, такое же болотно-серое, как всё здесь, солнце...
Нет. Не солнце.
Лицо.
Странное, отталкивающее лицо дегенерата-рептилоида; глаза цвета желтого пламени просветили душу насквозь, выворотили наизнанку; и мелкие зубы-иглы ощерились в безумной ухмылке.
И - пулемётная очередь тёплых, солёных брызг кропит кожу, обжигая словно кислотой...
Слюна? кровь? слёзы?
Или - просто ласковая океанская пена?..
2.
...Два хлёстких удара, два хлёстких ощущения - две несильные оплеухи почти сливаются в одно. Навзничь опрокинутое, тропическое летнее небо бьёт в глаза так же внезапно, бесцеремонно, без предупреждения: ослепительным золотом в пронзительной синеве. Скала под спиной (откуда ты знаешь, что скала?) ощутимо вибрирует от непрерывных мерных, мощных, гулких ударов. Гм... недаром местные древние прозывали своего океанского бога - Колебателем Тверди.
Какие древние? какой бог? какой океан?!
Кто я? где я? зачем я?!
В поле зрения появляется, склоняется почти вплотную - лицо. Гуманоидное. Женское. Смуглое.
Знакомое.
– Шейла...
Сиплым клёкотом вырывается из глубин памяти - истина.
Да... тебя так зовут - Шейла... а ещё - Молодая Волчица и Пришелица Ниоткуда. А меня зовут - Аррк Сет... или ещё ты зовёшь - Твоё Узурпаторское.
И многое, слишком многое нас связывает.
Многое - и, кажется, уже неразрывно...
Волна повыше прочих перхлёстывает пенным гребнем через край скалы. Швыряет в лицо пригоршню брызг - тёплых, солёных, одуряюще пахнущих йодом, перевитых ленточкой мокрых водорослей. Этакий букетик от Посейдона, с прибытием... брр!..
Поневоле тут встряхнёшься, как вынырнувший из воды ньюфаундленд. В ответ - взгляд Шейлы: пристальный, сочувственно-ироничный, в привычной её манере.
– Ох и бардак у тебя в мозгах, Узурпаторское... Никак на солнышке перегрелся? Идиосинкразия после астероидных поясов?
То ли встряхнулся, то ли содрогнулся напоследок - крупно, всем телом; морок ещё таращится из распахнутых в небо глаз. Вправду, к чему бы вся фантасмагория (кажется,
Зловещая похвальба сочится медленным ядом; по капле, по словечку восстанавливается в памяти, доходит до сознания... наконец - обжигает пониманием!
– Э-э...
– тянет ещё укоризненный голос Шейлы, где-то на задворках восприятия, - курортничек из тебя! Вытащила, называется, к Атлантике в заслуженный отпуск! Пойдём, что ли, окунёмся... да что с тобой?!
– Мой мир...
– Аррк Сет медленно приподнялся на локте; голос ещё сипловат, но глаза вполне осмысленные.
– Мой мир... он в опасности!
– Та-ак...
– ответная реакция Шейлы ничего доброго его откровениям не сулит, - выучили на свою голову! Начнутся теперь прорывы в ноосферу, вещие сны на почве солнечных ударов! Предвидения, в общем... или вернее сказать - бред-видения?
Гибко потянулась всем телом (купальный костюм на ней - сочного вишнёвого цвета, очень красиво на смуглой коже!) Нетерпеливое движение в сторону океана.
– Всё-таки - как насчёт окунуться, пифия? Глядишь - с гуся вода, с узурпатора хандра, а?
– Ты мне не веришь.
Почти уже без труда Аррк Сет принял сидячее положение. Огляделся заново - ничего существенно нового не прибавилось. Скалы как скалы, прибой как прибой. Океанский; серьёзный. Гулкие, колокольные удары волн; пронзительные птичьи крики. Стайка глиссеров на самом горизонте: пацаны и пацанки из ближней школы затеяли одну из своих диких, на предельных скоростях, регат. А с нашей точки зрения - ползут как улитки по стеклу; и вопли юного азарта не долетают до слуха, напрочь заглушённые мерным пульсом волн.
Идиллия.
Почему с такой новой, обострённой силой чувствуешь себя здесь - чужаком неприкаянным?
Твой-то мир в это самое доброе спокойное время...
– Тебе, приятель, сам знаешь как: доверяй, да проверяй.
– Шейла, по всему судя, сосредоточенно тасует в уме то, что выудила из его мозга, пока приводила его в чувство.
– Голоса, значит, потусторонние; рожи, значит, подозрительные, с имперскими замашками... Ну хорошо, допустим... рыбак рыбака...
Внезапный взгляд в упор - острый, жгучий, как выпад лучевого меча.
– Но, ради прогресса: тебе-то со всего этого что за горе? Твой мир - где-то там и в опасности; ты - здесь и в безопасности. Что ещё нужно для счастья?
– Это ведь - мой мир!
– Аррк Сет смотрел с искренним, недоумённым испугом.
– И мои сограждане...
– Ой, что-то до сих пор не водилось за тобой, Узурпаторское, избыточной любви к ближнему! К согражданам в частности и к человечеству в целом...
Тут Шейла осеклась; с размаху шлёпнула себя пятернёй по лбу.