Реальная жизнь
Шрифт:
Лорел Гамильтон «Торговля кожей»
После осознания происходящего и разговора с Норманом возвращаться в переполненный людьми бар Даниеле было просто не под силу. Как же в этот момент она хотела обладать способностями какого-нибудь супергероя, желательно, человека-невидимки. Ведь тогда она могла бы с легкость просочиться сквозь толстые стены и оказаться на улице, минуя все эти ненужные и причиняющие боль взгляды.
Еле поднявшись на ноги, Дани все же уговорила себя не сбегать через находящееся под самым потолком окно, понимая, что с ее успехами в спорте ей это точно не удастся без обязательного
Заждавшийся ее Хосе, уставший от глупых вопросов, касающихся не столько его успехов в работе, сколько отношений с Даниелой, стоял около барной стойки. Улыбка, озарившая его лицо при виде нее, вышедшей к нему навстречу, еще час назад могла сбить Дани с ног и заставить чувствовать себя на седьмом небе от счастья… Но почему-то сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю и не быть человеком, вызывающим у Хосе такие эмоции.
Она просто не заслуживает его: любящего, надеющегося, понимающего и принимающего всю ее со всеми присущими ей заморочками. Она не готова отдать ему всю себя, а он не сможет всю жизнь довольствоваться лишь какой-то ее частью… Но… Такое большое «но» теперь в ее жизни, от которого никуда не убежишь и не скроешься и, подойдя к протягивающему ей руки мужчине, она сдалась.
Больше нет сил бороться… Она снова не одна, чтобы так легко принимать решения и отвергать предложение Хосе, на которое она не так давно дала согласие. Больше нет никакой возможности повернуть все назад и сделать вид, что ничего не было. У нее больше нет на это права…
Заметив краем глаза Ридуса, опустившего голову и спрятавшего лицо в ладонях, Дани задержала дыхание, и чуть было не забыла, как это вообще – дышать. Сердце остановилось на какую-то долю секунды, но и этого ей вполне было достаточно, чтобы понять, что стоящий и обнимающий ее сейчас Хосе никогда не будет вызывать тех же ощущений, как никогда особо ничего для этого не предпринимающий Норман.
Норман, который не спал в ту ночь с Сесилией. Норман, который сгорал от ревности, видя ее в чужих объятиях. Норман, который всего несколько минут назад был готов начать все сначала. Норман, отношения с которым ей после сегодняшнего откровения с ее стороны, уже точно никогда не светят. Зачем она ему? Таких, как она, при желании он может найти тысячи. Ему она теперь не нужна…
– Поедем в отель? – заикаясь и утыкаясь лицом в грудь прижавшего ее к себе Хосе, едва различимо в шуме орущей музыки пробормотала Даниела, крепко вцепляясь пальчиками в воротник его рубашки.
– Тебе плохо? – бережно погладил он ее по спине, и не думая возражать, просто решив уточнить послужившие такой резкой смене ее настроения причины.
– Я не знаю, – мотнула Дани головой, встряхивая волосами и ими же и прикрывая от посторонних текущие по щекам слезы. – Просто хочу уже уехать и увидеть дочку. Пожалуйста…
– Ну, конечно. Сейчас я вызову такси. Подождешь меня здесь? – отодвинулся он от девушки, слишком сильно цепляющейся за него, пытаясь разглядеть хотя бы в ее глазах понимание того, что он сказал. Сама же Дани молчала, ее дыхание было прерывистым и поверхностным, что вполне
Но стоило ему сделать шаг в сторону от нее и разорвать контакт с ней, держащейся на ногах только благодаря ему, такому надежному и крепкому, как Дани очнулась от собственных мыслей и вскрикнула, останавливая его.
– Нет! Не бросай меня. Я с тобой, – всхлипнула она, хватаясь всеми своими тоненькими пальчиками за его запястье. Она не сможет больше провести в этом баре даже пяти минут, вспоминая сказанное Норманом и его реакцию на ее собственные слова.
– Хорошо, – кивнул Хосе, нахмурившись.
Все же было вполне себе хорошо какое-то время назад. Они наслаждались вечером, Дани даже на сцену смогла выйти при помощи настойчивой Лорен, и он видел, как Майкл умудрился влить в нее два бокала шампанского… А выпившая Дани – обычно счастливая Дани… Но сейчас она почему-то не выглядела особо довольной своей жизнью.
Оглянувшись на Ридуса, продолжающего сидеть неподвижно на словно приватизированном им диване, Хосе обратил внимание и на его поникшие плечи, и на покрасневшие глаза. Когда эти двое успели оказаться наедине и снова поругаться? Что они не поделили сегодня? Хотя… какая разница? Дани явно не жаждала больше общения с Норманом, наоборот, просто рвалась к выходу, чтобы сбежать от напряженного взгляда ее бывшего мужчины.
Выйдя на улицу в сопровождении Дани, не отстающей от него ни на шаг, Хосе осмотрелся в поисках любой свободной машины. Вызывать такси по телефону заняло бы гораздо больше времени и, судя по самочувствию Даниелы, ее это вряд ли устроило бы. Подъехавший к ним автомобиль с не задающим лишних вопросов водителем стал просто подарком. Заскочившая на заднее сиденье Дани дождалась, пока Хосе присядет рядом и, обняв его за талию, положила голову ему на плечо. Изогнув в удивлении бровь, он не верил происходящему: она сама льнула к нему и боялась разорвать прикосновение даже на минимальный промежуток времени.
– Расскажешь, что случилось за время твоего отсутствия в поле моего зрения в этом чертовом клубе? – нарушил тишину Хосе, ласково проводя ладонью по волосам Даниелы, рассыпавшимся по ее трясущимся плечам.
– Нет…
– Что сделал Ридус, что на тебе лица нет? Что он сказал? Он ударил тебя или был груб? Поделись со мной, прошу, – взмолился Хосе, обычно привыкший не вмешиваться и просто быть рядом в нужный для Даниелы момент. Но только не сейчас, когда он поклялся сам себе защищать ее и не хотел больше видеть застывшие в ее глазах слезы.
– Все нормально, Хосе. Честно. Просто, кажется, шампанское было лишним и мне не следовало его пить, – выдавила из себя что-то наподобие обычно присущей ей улыбки Дани, но вышло это слишком наигранно и не вселило и долю уверенности в сказанных ею словах в обнимающего ее мужчину. Он даже в окружившей их темноте разглядел мокрые дорожки слез на ее щеках и то, насколько она была бледной, несмотря на нанесенные на ее лицо румяна.
– Что-то не верится в то, что у тебя все нормально.
Хосе слегка расстроился из-за ее нежелания откровенничать с ним, но не хотел давить, пока они находились в машине, и совершенно посторонний человек мог подслушать их.