Реально смешное фэнтези

Эшли Майк

Харлан Эллисон

Аванпост, не открытый туристами

Святочная история о трех Правителях и одной звезде

Когда у будущих поколений появится возможность оценить двадцатый век в ретроспективе, я думаю, они выделят лишь горстку писателей, которые благодаря своему динамизму и богатому воображению стали наиболее своеобразными и влиятельными в жанре фэнтези и научной фантастики. Я был бы очень удивлен (и разочарован), если бы в их числе не оказалось Харлана Эллисона. Эллисон (Harlan Ellison, род. 1934), более известный в Америке, чем в Великобритании, автор одних из самых поразительных и острых рассказов, изданных

за последние сорок лет, лучшие из них можно найти в сборнике «Избранное. Эллисон»(«The Essential Ellison», 1987). Его рассказы зачастую кажутся настолько мрачными и страшными, что язвительное чувство юмора, которым обладает их автор, отходит на задний план. Мне кажется, что рассказ Эллисона о трех правителях более других подходит для завершения этой антологии.

Они расположились на ночлег недалеко от Периметра Мечты и приготовились с первыми лучами солнца начать осаду.

Мельхиор подошел к «роллсу» и открыл багажник. Он рылся там, пока не нашел надувной матрас и надувной же телевизор, а найдя, отнес их на расчищенную полянку. Мельхиор дернул за шнур, матрас зашипел и раздулся до предельных, просто-таки королевских размеров. Он дернул за шнур телевизора, тот зашипел, расправился и затвердел. Мельхиор щелкнул пальцами, и телевизор включился.

— Нет, — сказал Каспар, — я этого не вынесу! Только не дерби роллеров. Я — Правитель Востока, и будь я проклят, если еще одну ночь вместо сна буду слушать, как брыкаются эти недоделанные приматы!

Мельхиор светился своим собственным ночным светом. [84]

— Ну, так подай на меня в суд, — сказал он, устраиваясь на матрасе, закутываясь в накидку из кротового меха и набрасывая на голову капюшон. — Ты же знаешь — у меня бессонница. Ты знаешь — у меня жуткая зияющая грыжа. Ты знаешь — эти картофельные блинчики как жернова засели у меня в груди. Будь человеком для разнообразия, всего один раз, это не так сложно.

84

Мельхиор — имя одного из трех волхвов, пришедших поклониться младенцу Иисусу, означает «Свет облекает меня» ( Прим. ред.).

Каспар приподнял кадило с миррой, символом смерти, и потряс им в сторону Мельхиора:

— Ипохондрик! Вот ты кто — мошенник и лгун. Ты просто-напросто хочешь посмотреть, как колошматят друг друга эти бледнолицые клоуны. Зияющая грыжа, потрясающе! Ты смотришь реслинг в грязи и превозносишь эстетическое целомудрие балетных нюансов. Выключи, говорю… или, во имя Иеговы, переключи хотя бы на «Проповеди».

— Ребрышки уже почти готовы, — вмешался Балтазар. — Вы как хотите, с острым соусом или обычным?

Каспар посмотрел в небо на звезду над ними, звезда была бесконечно далекой и в то же время безумно близкой.

— Вот они, этнические вопросы на мою голову, — обратился он к далекому Иегове. — Этот странствующий еврей сводит меня с ума своим негаснущим светом, он всю ночь смотрит по телику, как бедняги калечат друг друга, а днем бряцает золотыми цепями… а этот «черный и прекрасный» [85] обрекает меня на смерть от невыносимой изжоги еще до того, как я найду Спасителя. Благодарю тебя, Яхве, большое спасибо. Подожди, пока тебепонадобится благословение.

85

«Black is beautiful» —

«черное прекрасно». Лозунг движения в защиту гражданских прав негров, возникшего в Америке в 1960-х. Балтазар — нубийский, т. е. африканский, король. ( Прим. ред.)

— Так острый или неострый? — смиренно переспросил Балтазар.

— Я бы хотел неострый, — ласково отвечал Мельхиор, — и еще немного яблочного пюре на краешек, пожалуйста.

— А мне дим-сам, [86] — сказал Каспар, в его левой руке материализовались малахитовые палочки для еды, причем их длина указывала на высокое положение хозяина.

— Он просто важничает, — сказал Мельхиор. — Балтазар, дорогуша, он не будет капризничать. Просто принеси ему вкусных ребрышек.

86

Дим-сам — традиционное китайское блюдо: маленькие закуски разной формы из мяса или овощей, что-то вроде наших пельменей. (Прим. ред.)

— Подай мне, — бормотал Каспар.

Итак, они поужинали под звездами. Нубийский Король, Восточный Правитель и Иудейский Царь. И они смотрели дерби роллеров. Еще они поиграли в слова, но веселье резко оборвалось, перейдя в яростную ссору, когда Балтазар и Мельхиор обрушились на Каспара за то, что он утверждал, будто слово «принглз» [87] не название товара, а торговая марка. Наконец они заснули. Телевизор продолжал работать. А свет, исходящий от Мельхиора, отражался в экране.

87

Чипсы «Pringles». (Прим. ред.)

Ночью звезды светили ярко, взывая к ним даже когда они спали. Уже под утро над их стоянкой пронесся разведотряд дальнего обнаружения Вооруженных Сил Хаоса, хлопая кожаными перепончатыми крыльями и оставляя отвратительную вонь выхлопных газов, знакомую тем, кто побывал в депо британских двухэтажных автобусов.

На рассвете при пробуждении первыми словами Мельхиора были:

— Кто это здесь ночью нагадил?

— Посмотри, — указал Балтазар.

Земля была покрыта отпечатавшимися следами отряда летучих мышей, пролетевших над ними той ночью. Черные как сажа силуэты жутких существ с распростертыми крыльями.

— Я всегда думал, что они выглядят, как летучие обезьяны из фильма «Волшебник страны Оз» производства кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер» 1939 года, спецэффекты Арнольда Гиллеспи, грим Джека Дона, — задумчиво сказал Каспар.

— Послушай, Желтая Угроза, — сказал Балтазар, — будешь ворошить груды хлама в своей памяти в следующий раз. А сейчас, если до тебя еще не дошло, это означает, что они в курсе, что мы идем, и будут готовиться к нашему приходу. Эффект неожиданности разрушен.

Мельхиор вздохнул и добавил:

— Не говоря уже о том, что мы следуем за звездой уже ровно одну тысячу девятьсот девяносто девять лет, плюс-минус пустячок, и даже если они не слишком умные, то все равно должны догадываться, что мы уже какое-то время находимся в пути.

— Тем не менее, — сказал Каспар, смакуя фразу, — тем не менее…

Балтазар и Мельхиор ждали, но он не закончил мысль.

— И на этой оптимистичной ноте, — сказал Балтазар, — давайте закругляться и сматываться отсюда, пока они не засекли нас на открытой местности.