Реальное зло
Шрифт:
Смотрю на неё спокойно, затем обхожу и иду к самой дорогой коллекции.
Консультантша не отрывает от меня пристального взгляда. Выбираю себе кружевной шедевр запредельной стоимости в черном цвете, окидываю зал не менее пристальным, чем она, взглядом, нахожу глазами мужчину, следящего за мной из-за плеча своей жены, подмигиваю ему. Мужчина сглатывает, жадно наблюдая за тем, как я прикладываю кружевные шортики к своей школьной форме. Извращенец. У него наверняка дочь моего возраста… Женщина что-то говорит этому образцовому семьянину, тот отстранённо кивает, не сводя с меня глаз, получает в руки стопку белья и остаётся один, поскольку его
– Я дам посмотреть, – едва слышно шепчу ему, когда вижу, что здравый расчёт начинает брать верх над греховными желаниями, а затем киваю на примерочную.
Мужчина оплачивает мою покупку. В моих глазах – торжество. Продавщица не замечает своего открытого уже целую минуту рта. Взгляд консультантши начинает полыхать яростью. Мужчина едва не плачет от суммы, оставшейся на карте. Я уже улыбаюсь во весь рот, не скрывая своего веселья.
Поворачиваюсь, чтобы увидеть, а не почувствовать, глаза девушки за моей спиной, как вдруг натыкаюсь взглядом на знакомую фигуру за стеклянными стенами бутика.
Сэм смотрит на меня внимательно и неотрывно. Каким ветром его занесло в тот же торговый центр?!
– Пойдём… ты покажешь… – противно дышит мне в ухо плохой семьянин.
Не скрываю брезгливости на лице. Отворачиваюсь от Сэма и перевожу взгляд на мужчину.
– Ну, пойдём, – говорю ему, опасно сузив глаза.
Ничего хорошего этот взгляд ему не предвещал, но обладатель премии «худший муж года» так увлёкся своими фантазиями, что пропустил эту угрозу мимо ушей и уже тихонько подталкивал меня к примерочным. Продавщица уже не в шоке, она в ауте. Консультантша сменяет объект для своего праведного гнева – теперь под прицелом извращенец-мужик, желающий посмотреть на невинное молодое девичье тело…
А я…
– Ты куда это направился? – в голосе Сэма столько силы и открытой угрозы, что оборачиваемся мы все.
Он подошёл быстро и беззвучно, и теперь смотрел на жертву моих развлечений прямым, не предвещающим ничего хорошего, взглядом.
Мужчина смотрел на парня в ответ и откровенно не понимал, кому был задан вопрос.
Однако, в зале бутика они были единственными представителями мужского пола…
– Вы это мне, молодой человек? – выпрямляя спину, спрашивает он у Сэма.
– Тебе, – сосредоточенно глядя на него, кивает парень, – Ты что, только что подталкивал мою девушку в примерочную?..
Мужчина в ступоре. Продавщица в астрале. Консультантша запуталась.
– Я никого не подталкивал… – начинает краснеть и потеть мужчина, – с чего вы это взяли, и кто дал вам право обращаться ко мне на «ты»?!
– Я буду звать тебя так, как сочту нужным, старый извращенец, – спокойно отвечает Сэм, глаза которого ни разу не спокойны.
– Последите за языком, молодой… – начинает, было, мужчина, как затыкается – стоит Сэму сделать один шаг вперёд, – не знаю, что вы тут подумали, и знать не хочу. Мне нужно идти
– Ты забыл кое-что вернуть, – кивая на отдельный бумажный пакет с моим комплектом, говорит Сэм, продолжая стоять на его пути.
Мужчина ещё больше краснеет, затем бросает яростный взгляд на меня, – который, впрочем, быстро угасает, наткнувшись на мою задранную бровь… и в итоге резко вручает мне пакет с бельём и буквально пулей вылетает из магазина.
Я усмехаюсь. Сэм наблюдает за побегом. Консультантша в растерянности. Продавщица уже, кажется, в коме…
– Пойдём, ты покажешь мне, что прикупила для нас, – обвивая рукой мою талию, вовсе даже не нежно шепчет Сэм, – уверен, мне понравится.
Иду уже с Сэмом в сторону примерочной. Продавщица… а, черт с ней, с продавщицей! И с консультантшей тоже! Пусть только попробуют что-нибудь сказать: на их глазах такое творилось, а они даже рта не раскрыли. Точнее – раскрыли, но совсем не для того, чтобы остановить весь этот спектакль и призвать народ к морали.
Захожу в примерочную, снимаю форму, оставаясь в своём нижнем белье, затем снимаю и его, и надеваю новый комплект, не забыв отодрать бирки. Смотрю на себя в зеркало: такие тонкие кружева хорошо сочетаются с моей бледной кожей и вязью татуировок на теле… Разворачиваюсь к шторке и отодвигаю её в сторону.
– Тебе идёт, – сквозь зубы цедит Сэм; затем резко заходит в кабинку и одергивает за собой ткань, – я видел, что ты сделала, – произносит, всей своей энергетикой вдавливая меня в поверхность зеркала, но при этом не двигаясь с места.
– И что? Отчитаешь меня? – поднимаю бровь, провожу рукой по волосам, смотрю на него с вызовом, – Я – не твоя девушка, чтобы предъявлять мне какие-то претензии. Прими уже это и не лезь со своей помощью.
– А если бы я не влез… ты бы отдалась ему? – в глазах Сэма появляется ярость, – За комплект белья?!
– Если бы я решила отдаться ему, то явно не за комплект белья, – смотрю на него высокомерно, с усмешкой, – и вообще он не в моём вкусе. Так что дала бы посмотреть на тело и отпустила к жене.
– Ну, ты и с*ка, – усмехается Сэм, качая головой. Выражение его лица становится таким опасным… что я завожусь.
– Ревнуешь?.. – улыбаюсь, глядя на него без страха.
Слышу, как мой телефон начинает тихо вибрировать – но мне плевать. Я сейчас занята намного более интересным делом…
– Я? Нет, – он тоже улыбается… а затем резко хватает меня за руку, разворачивает спиной и прижимает к себе, вынуждая опереться руками о зеркало, – А вот сейчас – да, – злобно шепчет мне на ухо и грубо сжимает ладонью мою грудь.
– Мне нравится, когда ты злишься, – улыбаюсь нагло, вообще не скрывая своего удовлетворения от его реакции.
– То, что я сказал, тебе придётся уяснить раз и навсегда, – стягивая с меня кружевное безобразие, продолжает шептать Сэм.
– А что именно ты сказал?.. – уже уплывая в его руках, спрашиваю.
– Ты – моя девушка. Значит, отдаваться будешь только мне, – едва не рычит Сэм и резко врывается в меня.
Спорить не буду – пока не нашла лучшего варианта.
Да и нравится он мне… Злобный, неуравновешенный, получающий удовольствие от демонстрации своей силы, и при этом совершенно другой в школе – при остальных учениках. Там он тоже красотой душевной не отличается, но при этом умудряется быть другом непогрешимого Метельского, бабником и язвительным обаяшкой….