Реальные ублюдки
Шрифт:
– Не из-за Ресии.
Развернувшись и высвобождая руку одним движением, Блажка вскипела.
– Я не собираюсь тут играться. Объясни, нахрен.
– Из-за меня, – заявила Нежка, отвергая страх. – Я сказала Хильде не идти. Сказала ей, что ее ждет, если она пойдет к Ублюдкам.
– Отказ от немытых членов, которые она берет за монеты?
– И от питания чаще чем раз в три дня!
– Она ела бы чаще, чем…
– Каким образом? – спросила Нежка, ее голос начинал дрожать. – Колючка ела не чаще! Поэтому ты сюда пришла? Она умерла? Вы наконец-то высосали ее всю? Черт, я молила ее уйти
– Стать шлюхой не выход…
– А теперь ты убила ее, нахрен. Скольких еще ты приведешь к смерти, прежде чем…
– Она жива…
– Откажешься от этой дурацкой затеи быть вождем?
Блажке едва удалось сдержаться, чтобы не схватить мелкую проститутку за горло. Но все же она инстинктивно подалась вперед, оскалив зубы.
– Осторожно, Нежка, – прорычала она, оказавшись с уступавшей ей в росте женщиной почти нос к носу, но агрессия только подпитывала непокорность той.
– С чего? Ты здесь не главная. И не можешь мне приказывать. Это не твой надел. Не твое копыто. Ты не распоряжаешься ничем, что есть в этих стенах, Изабет.
Легкие Блажки угрожающе захрустели, но она скрыла недомогание и ярость за усмешкой.
– Тебе стоит знать, – почти шепотом проговорила она, – с того дня, как ты ушла, Хорек умолял меня отпустить его, чтобы приехать к тебе. Я отказала. Не знаю, намерен ли он положить тебя на рожок седла и увезти назад в Отрадную… или содрать шкуру за то, что его бросила. Мне не хотелось жить ни с одним из этих исходов, если говорить честно. Но попробуй еще раз ответить мне с неуважением, тупая ты щелка, и я позволю ему приехать, и тогда посмотрим, что будет.
Нежка распахнула глаза, затаив дыхание.
Блажка посмотрела вдоль коридора.
– Можешь вернуться к своему делу.
Как только шлюха убежала, Блажка толкнула дверь и обнаружила, что Мозжок уже обмакивает в миске кусок хлеба, а Лодырь с досадой наблюдает за ним.
– Ты уже со всем управился?
– Я быстро ем.
– Очень быстро, – подтвердил потрясенный Лодырь.
Блажка наклонила голову в сторону коридора.
– Мы уезжаем.
Мозжок запихал хлеб в уже и так набитый рот и встал, взяв тренчало. Не сделали они и трех шагов, как за тонкими стенами борделя поднялся переполох. Раздались мужские голоса, скрежет и звуки борьбы. Все они доносились со стороны бани.
Блажка замерла.
Щерба.
Черт.
Оставить в покое. Вот как она решила поступить. Они могли пойти сразу к своим свинам, должны были сразу идти к ним. Но оставить труп на дереве и его убийц безнаказанными – это одно. А позволить тем же людям убить еще одного полуорка, каким бы никчемным трусом тот ни был, – совсем другое.
Блажка побежала к противоположному концу коридора, Мозжок и Лодырь – за ней следом. Двери в баню не было – только арочный проем в огороженный двор, соединявший ванны и их обветшалый навес с борделем. Ввалившись в эту арку, Блажка увидела Щербу – тот с ножом в руке не подпускал к себе двух кавалеро. У одного, обнаженного и мокрого, вдоль ребер зиял порез, и из него струилась кровь. Другим был тот, что пил один в харчевне, полностью одетый в кольчугу, – он тыкал в Щербу мечом, стоя по другую сторону ванны от него. Ванн было четыре – больших и дубовых, каждая могла
– Мы здесь не за этим, – заявила она всем, кто был в помещении, и в этот момент в арку вбежали еще трое кавалеро. Лодырю пришлось убраться с их пути, опрокинув лавку – и чуть не споткнувшись о нее, – чтобы поскорее оказаться подальше от их клинков. Блажка не успела помешать Мозжку развернуться и нацелить арбалет на прибывших, но увидев прямо перед собой острия заряженных оружий, одобрила их сдерживание. Это была та пугливая парочка из харчевни и вместе с ними мужчина, который трахал Нежку.
Ресия появилась в арке вслед за всеми.
– Я этого не допущу! – крикнула она во двор. – Сложите оружие!
Обнаженный кавалеро, держась за окровавленный бок и косясь на Щербу, заорал в ответ.
– Ты солгала нам, Ресия!
– Я сказала правду! Этот полукровка, наверное, прокрался, чтобы забрать свое животное. Я не знала, что он здесь!
Мелкий кочевник не оценил сообразительности хозяйки.
– Дьяволица ты с раздвоенным языком!
– Заткнись, нахрен, Щерба! – рявкнула Блажка.
Обнаженный мужчина указал на нее пальцем.
– Она его знает!
– Знаю. Он не…
– Это шпион! – Обвинение донеслось из-за Блажкиной спины, от одного из троих кавалеро, что стояли в проеме. – Они пришли за нами!
– Не за вами! – возразила Блажка. – Мы пришли по делам копыта, и все!
На лице обнаженного мужчины отразился безумный взгляд. Он быстро, по-птичьи завертел головой, пытаясь обратиться к товарищам, не упуская из виду Щербу.
– Мы не можем этому поверить! Вы, ребята, что, хотите, чтобы полукровки за нами следили? Мы никогда не дойдем до Плавок…
– Заткни свой рот, чтоб тебя, Сино! – прорычал ближайший к нему мужчина с мечом сквозь стиснутые зубы, стукнув голого товарища по плечу. Его взгляд метнулся к Блажке, но она не дрогнула лицом, притворившись, будто не слышала… И все же по ее телу побежали мурашки, когда ее осенило. Оседланные лошади. Подозрительная нервозность. Разговоры о горах. Они не были кавалеро. Больше не были. А это грозило куда большей опасностью. Она слышала. И догадалась. Если эти хиляки поймут, что она догадалась…
Блажка указала пальцем на Щербу.
– Я пришла за ним. Этот долбаный плут недавно укрывался у нас. И отплатил за доброту тем, что изнасиловал одну из койкогрелок и сбежал с мешком бобов.
Лицо Щербы аж перекосило от неверия.
– Хрена с два я это делал!
Блажка словно его и не слышала – ее взгляд оставался прикован к голому хиляку. Он был ранен и уязвим. Если ей удастся его убедить, то, возможно, все ограничится тем порезом, что у него уже есть.
– Я серьезно намерена забрать его в Отрадную, чтобы женщина, которую он обидел, оскопила его, а потом мои сопляки сделают из него мишень. Но… – Блажка перевела взгляд на мужчину с окровавленным боком, – поскольку он тебя порезал, мне будет достаточно, если вы захотите сами отвести его в кастиль. Знаю, ваш капитан проследит за тем, чтобы правосудие было совершено.