Реальный Gameррой
Шрифт:
И я ему за это благодарен. Я смог заглянуть в себя, смог прочувствовать – насколько прекрасна жизнь. Смог понять, как мне нужна Оксана.
– Какие-то вы молчаливые, мужчины. Вы так переживаете из-за того, что вас обставила женщина? – игривым голосом спрашивает Оксана.
Её рука в моей руке…
– Конечно. Мы же всегда привыкли быть во всем первыми, а тут женщины наступают по всем направлениям. Скоро не будет такой вещи, которую бы не смогли сделать женщины лучше мужчин. В Англии уже не первый десяток главенствует королева, в
– А что плохово в шенщинах? Тома у меня хозяйка Мартшаана, и я песпрекословно ей потчиняюсь. Я моку пыть крут на улице, с трузьями, но тома, признаюсь честно, я полный поткаплучник. Потому что Мартшаана лучше меня знает, кте и что лешит, а такше что и кте нушно купить. Тома её царство.
– Ничего плохого в этом нет. Я тоже заступлюсь за женщин. Спутница жизни, на мой взгляд, это полностью равноправный партнер и нельзя её ущемлять из-за того, что носишь брюки. Кстати, женщины сейчас носят брюки даже чаще, чем юбки. А вот мужчину в юбке я пока не встречал. Шотландцы и лица нетрадиционной ориентации не в счет, – я чувствую пожатие теплой ладошки.
Сумерки медленно сгущаются. Два мощных луча света вырывают из серой пелены дорогу, суровые деревья по бокам.
– О мужчинах и женщинах, об их отношениях, чувствах, эмоциях и желаниях мы можем поговорить и в коттедже. Сейчас же давайте лучше послушаем музыку?
Я не против, тем более, что ехать, молчать и держать в своей ладони теплую ладошку Оксаны мне кажется лучшим вариантом, чем трепать извечную тему женщин и мужчин. Обратный путь кажется таким коротким. Как бы хотелось, чтобы он длился час… День… Месяц… Просто ехать, просто держать за руку, просто смотреть ей в глаза.
Вскоре показывается наш коттедж. В темноте светятся окна. Снова тот же мягкий свет, как и в первый раз, когда мы приехали из аэропорта. Вот только тогда в моей руке не было ладошки Оксаны. И тогда ехал не тот человек, который едет сейчас.
– Мартшаана, ты претставляешь – секотня повезло только Оксане. Она смокла заткнуть всех мушчин за пояс.
Глухарь ложится в раковину и занимает её полностью, будто малыш залез в свою ванночку. На кухне пахнет вкусно, но обеденный стол не накрыт. Странно. Обещали же вкусный ужин. Марджаана в фартуке и повязанной на голове косынке похожа на одну из работниц ткацкого цеха, а не на повара.
– Мужчины, а что с вами случилось?
– Упали с обрыва, хорошо ещё, что ничего не поломали, – отвечаю я, а в уме звучит фраза: «шел, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс».
– Та с ними всё в порятке! Клавное, что мы вернулись с тобычей и её потстрелила Оксана!
– Чудесно, я знала, что Оксана умеет стрелять не только красивыми глазками. Я почти всё приготовила, но неожиданно оказалось, что у нас не осталось тимьяна и хлеба. А без тимьяна мясо не мясо. Оскари, съездишь до деревни? –
Если меня так просить, то я вряд ли откажусь. Оскари вроде бы надувает губы, но тут же растягивает их в ответной улыбке.
– Та, хорошо. За час опернусь. Юрий, составишь мне компанию?
– Я? Я думал отдохнуть, помыться и спуститься к ужину… – лицо Юрия приобретает нецензурное выражение.
– Ну ты ше знаешь, что я отин не моку вести машину. Хотя, если тепе хочется помокать разтелывать птицу…
– Ладно. Так и быть. Поехали, съездим. Правду говорят, что на переправе коней не меняют. Без нас не хулиганьте, – Юрий подмигивает Оксане.
– Да уж, постараемся, – отвечает Оксана и поворачивается к Марджаане. – Может, нужна моя помощь?
– Да, спасибо. Борис, а тебя ждет глухарь. Ощутите всю прелесть отдыха на природе, а то когда ещё в городе придется птицу разделывать?
– Может быть, Борису придется её разделывать гораздо быстрее, чем он думает. Кто знает, как повернет судьба. Вдруг он найдет в этом своё призвание – работать поваром в какой-нибудь элитной шашлычной, – перед уходом вставляет Юрий.
– Всё может быть. Но как говорила Сара Коннор: «Нет судьбы, кроме той, которую мы творим сами!» – улыбаюсь я в ответ. – И я готов её встретить.
– Сару? – переспрашивает Марджаана.
– Судьбу, – поясняю я.
Уверенность + 2 %
Дверь за Оскари и Юрием закрывается, и мы остаемся втроем. Марджаана отправляет нас переодеться и умыться.
– Оксана, я так прикинула, подумала, что осталось… В общем, мне твоя помощь не нужна. У тебя есть час свободного времени, так что можешь пока занять себя подготовкой к ужину, а после спуститься во всей красе!
– Пожалуй, я приму душ и спущусь к ужину. Хорошо? Я и так сегодня героиня – вон какую птицу добыла, – улыбается Оксана.
– А я тогда побуду Золушкой и пощипаю птице перья. Вот переоденусь, умоюсь и прибегу. Краситься не буду – обещаю. Эх, чего не сделаешь ради прекрасных дам, – я с полупоклоном пропускаю Оксану вперед.
Мы заходим в коридорчик, её дверь прямо, моя налево. Никогда мне свет от ламп не казался таким романтичным. Даже одежда цвета хаки нимало не смущает. И в ней она кажется очень соблазнительной.
– Спасибо, ты сегодня необычно галантен и предупредителен.
– Я всегда такой, может, ты раньше просто не замечала?
– Да? Может быть, – Оксана с загадочной улыбкой скрывается за дверью.
Я же захожу в свою комнату, и мне хочется прыгать от радости. Так прыгают пятилетние дети, когда им дедушка Мороз оставляет подарок под елочкой. Невероятное чувство восторга и радости плещется в моей груди.
Быстро переодеваюсь и снова отдаю одежду Марджаане. Не успеваю повернуться к раковине, как женщина хватает меня за руку.
– Пойдем, поможешь, но только тс-с-с! – женщина прижимает палец к губам и показывает на дверь. – Бери блюдо.