Реальный мир
Шрифт:
Я взяла Тедди на руки и стала подниматься по лестнице, когда отец спросил:
– Соседский мальчик твоей Тоси, кажется, убил свою мать. Ты его, наверное, знаешь?
На лице отца было написано любопытство. Он всегда внимательно следил за новостями и был очень наблюдателен. Мне никогда не нравилась эта его черта.
– Откуда мне его знать?
– «Откуда мне его знать?» Разве так разговаривают с отцом? Мне это неприятно. Ну и манера сейчас говорить у молодежи.
– Извини.
Если продолжать долго пререкаться, то отец придет в бешенство, поэтому я поспешила
Смирившись, отец сказал:
– Ложись скорее спать.
Я отпустила Тедди, поднялась в свою комнату на втором этаже и закрыла за собой дверь на ключ. Услышав, что отец зашел в свою спальню, я легла на кровать и достала мобильник. Червяк ответил сразу после первого звонка.
– Алло, это я. – Послышался вздох облегчения Червяка. – Ты все еще в магазине?
– Нет, там я был слишком заметен. Сейчас лежу на парковке за магазином и вижу миллионы звезд.
– Устал?
– Угу, – по-детски ответил он.
– Посылать эсэмэски по мобильному очень удобно, правда?
Он мне сказал еще раньше, что у него прежде не было мобильника.
– Да, действительно удобно, – согласился он и замолчал. Затем продолжил: – Однако это старая модель, и по ней можно послать за один раз только сто двадцать восемь слов.
– Так оно и есть. Поэтому она и дешевая, – с раздражением ответила я, но Червяк, похоже, не обратил внимания на тон моего голоса.
– Нет-нет, мобильник хорош. К тому же, кроме тебя, мне больше некому посылать сообщения.
– А ты, наверное, и с Кирарин разговаривал?
– А это кто?
– Моя подруга. Бедовая девочка.
Но Червяк не проявил к этой теме особого интереса.
– Я тоже совсем изможденная. Доехать до Татикава и обратно – то еще счастье…
Я доехала до Татикава, чтобы встретиться с Червяком, и затем крутила педали до дома Тоси в Сугинами. Покрыла невероятное расстояние! Я сказала это с сарказмом, но Червяк никак не прореагировал, а вместо этого неожиданно спросил:
– Послушай, почему ты разговариваешь, как парень? И вчера по телефону мне это показалось странным. А когда сегодня тебя встретил, то ты оказалась привлекательной девушкой, хотя и одеваешься, как парень. К чему бы это?
Это было настолько неожиданно, что я не знала, как ответить. Почему так, я никогда не задумывалась. В школе шутили, что я веду себя, как мальчишка, и то, что началось как шутка, стало вдруг серьезным. В качестве личного местоимения «я» вместо женского «атаси» я часто употребляю грубое мужское «орэ». То же делают Дамер и Боку-тян, и у них это выглядит вполне естественно. Когда я о чем-то про себя думаю или чувствую, то у меня все еще всплывает «атаси», но, видимо, придет время, когда оно тоже изменится на «орэ».
Слова Червяка напомнили мне о том происшествии, когда трансвестит схватил меня за грудь, грубо оскорбил и поколотил. Я почувствовала, как исчезает возникшее было в глубине души чувство солидарности к Червяку. В конечном счете, он ведь мужчина, который ненавидит и презирает женщин, пытающихся принять мужской облик! Для меня он скорее враг. Я угрюмо
– Тут, в магазине, я только что прочитал о себе в вечерней газете. Хотел узнать, что обо мне пишут. Ну и ну! Полная потеря реальности. Все как во сне. Затем, подняв голову, я увидел над кассой телик. На экране был изображен мой дом, и репортер нес всякую чушь. «Похоже, что-то зловещее кроется в этом жилом квартале. Что случилось с исчезнувшим юношей? Та же зловещая сила, видимо, поселилась в потемках души этого юноши». Странное испытываешь чувство…
– Послушай, а ты бы хотел вернуться в реальный мир?
– Не могу, – холодно ответил Червяк. – Теперь это уже не моя реальность.
– В таком случае не ты ли сам ее создал?
Я была раздражена. Мои собственные проблемы, такие, как смерть матери и мое лесбиянство, от которых я страдала куда больше, чем другие, возникли не по моей вине. А этот парень, убив свою мать, только вчера своими руками создал эту новую реальность!
– Не знаю.
Как и при встрече, Червяк избегал говорить на эту тему.
– Быстрее разберись в этом и расскажи мне.
– Это еще что?! Почему я должен рассказывать другим о таких личных вещах?
– Я хочу услышать.
– Зачем это?
– Потому что хочу проверить: могла ли я убить, оказавшись на твоем месте?
Червяк замолчал, и надолго.
Я посмотрела в окно, на котором не была задернута штора. В нем отображалось мое пустое лицо с прижатым к уху мобильником. На стекле не было ни одной царапины.
Червяк впервые позвонил на мой мобильник вечером после ужина, как раз, когда у меня с отцом была в самом разгаре словесная перепалка. Отец настолько вышел из себя, что даже лишился дара речи! И все из-за того, что я ему сказала, что не буду сдавать вступительные экзамены в университет.
– И кем же ты собираешься стать?
Кем стать? Знаю ли это я сама?
Если требуется ответить прямо сейчас, то могу только сказать, что буду стоять за прилавком в «Беттине» или пойду учиться на хостес. Но, услышав это, отец определенно разрыдается. Отцу нравится работать в массмедиа, но при этом он до нетерпимости консервативен. Примитивный и неинтересный человек.
– Каким-нибудь ныне модным Винни-Пухом?! Брось эти шутки! – горячился отец. – Сперва, может, тебе и будет хорошо, а что потом? Перестань вести себя, как ребенок.
Но я и не вела себя, как ребенок.
Я просто не знала, что мне делать. В старших классах школы я все яснее осознавала свою сексуальную ориентацию, и все ближе приближалось время, когда мне надо будет сделать выбор: продолжать жить, обманывая окружающих, или открыться всему миру. Пока я еще не могла принять решение, и у меня не было ни сил, ни времени думать об учебе в университете.
В те дни я даже несколько раз порадовалась, что мамы уже нет в живых.
Я молчала, и отец начал читать свои нравоучения. Бабушка принесла очищенные персики и потихоньку ретировалась в свою комнату. Я заметила, что отец выбирает слова, понимая, что дед и бабушка могут подслушивать.