Реанимация солнца
Шрифт:
– Не говори глупости, – оборвала меня Ракель. – Мы со своих денег не берем. Пошли.
Фемма решительно вышла из-за барной стойки, провожаемая десятком недовольных взглядов, и потащила меня за собой – вниз, в лифт, а затем вперед по типовым коридорам вдоль одинаковых герметичных дверей. Остановившись у одной из них, она набрала код и посторонилась, пропуская меня внутрь.
Я с удивлением узнала ту же комнату, из которой ушла несколько часов назад. А казалось, что прошла вечность.
– Можешь остаться здесь, – проговорила фемма. – В шкафу есть белье и сменная одежда. Хави распорядился, чтобы у тебя было все необходимое.
Хави,
– Если хочешь, я принесу ужин.
Аппетита не было. Прилив сил от выпитого стима прошел, оставив внутри тянущее муторное чувство пустоты и неудовлетворенности. Или все дело было в своевольном шейде?..
– Спасибо, но нет, – покачала я головой. – Лучше напиши Хавьеру, чтобы зашел ко мне, как освободится.
Ракель не стала настаивать. Над запястьем развернулся голографический экран – но не тот, что нужно. На мгновение промелькнула и тут же пропала аватарка смутно знакомого литианина – неужели все-таки Ли Френнель? – сменившись окном простого текстового чата. Набрав сообщение, фемма погасила коммуникатор.
– Готово, – сообщила она. – Жди. Он придет.
Пожелав мне хорошего отдыха, Ракель ушла. А я осталась – ждать, ждать, ждать, бесконечно гоняя в голове одни и те же невеселые мысли.
Но так и не дождалась – сон сморил меня раньше, чем закончилось собрание боевиков «Механического солнца».
Сильная рука перехватила запястья, завела за голову, вжимая в жесткий матрас. Горячие жадные губы накрыли мои, вынуждая раскрыться навстречу поцелую – откровенному, развратному. Язык коснулся моего языка, проник глубже…
– Кессель…
Я хрипло застонала, не до конца понимая, что происходит. Желание огнем разливалось по венам, и когда твердое колено уверенно раздвинуло мои ноги, я не возражала. Нет, я хотела этого – чтобы манн вот так вот ворвался в меня, резко и решительно. И чтобы двигался грубыми толчками, каждым движением приближая к желанной разрядке…
– Ах! Да, да, да, Анхе-е-ель!
– Анхель…
Анхель?..
Шисс!
Я со стоном приподнялась на кровати, проклиная шейдеров и их неуемные сексуальные аппетиты. Звуки чужого удовольствия вплелись в мой сон, раздразнив притихшего было шейда, и теперь тело ломило от неутоленного желания. Низ живота пульсировал голодными спазмами, напоминая о фантазии, где Кессель – правильный Кессель – и я…
Шисс!
Я едва сдержалась, чтобы не треснуть со всей силы кулаком о переборку. Глупо было надеяться, что Анхель и стонущие на два голоса феммы подумают о ком-то, кроме себя, а я могла бы сломать запястье… или проломить тонкую стену, что с учетом практически полного отсутствия на счету денег и моего непонятного положения среди боевиков «Механического солнца» было, пожалуй, хуже.
Хотя куда уж…
Все навалилось как-то разом. Стоило лишь отрешиться от звуков творящейся за стеной оргии, как воспоминания обо всем произошедшем вчера легли на плечи бетонной плитой. Смерти Саула и Хель прочертили ту самую линию невозврата,
Вперед, только вперед.
Вопреки моим надеждам, холодный душ не помог успокоить перевозбужденного шейда. Я простояла под ледяной водой до тех пор, пока пальцы ног не свело судорогой, но внутренняя сущность и не подумала уснуть.
Кессель, Кессель. Хавьер Кессель…
Интересно, стонал ли он так же низко и хрипло, как его брат за тонкой перегородкой? Любил ли такие забавы на троих, при одной мысли о которых внутри поднималась волна раздражения? Нет, я бы ни с кем делить своего манна не согласилась. Не позволила бы…
Шисс!
Не время было думать об этом, не время. Да и плевать, если честно, что там любил Хавьер Кессель. Мне он не за этим был нужен… не за этим…
Торопливо одевшись, я вылетела в коридор, твердо уверенная, что ни перед чем не остановлюсь, пока не добуду блокиратор и не вытрясу из Кесселя ответы на все волнующие меня вопросы. Нужно было действовать, и действовать как можно скорее.
Но у кое-кого было совершенно иное мнение. Дверь соседней комнаты распахнулась одновременно с моей, выпуская в коридор Никс в клубах серо-голубого едкого дыма. Фемма довольно щурилась, поправляя коротенький топ, и, кажется, опять была навеселе – в зубах тлела наполовину выкуренная самокрутка. Я ожидала, что Никс под кайфом даже не заметит меня, однако фемма обернулась сразу же.
– О, милая сопливая детка!.. – Полные красные губы растянулись в широкой улыбке. – Я смотрю, ты теперь тут. И гляньте-ка… – Подавшись вперед, фемма выпустила мне в лицо тонкое колечко дыма. – Похоже, ты входишь во вкус, – многозначительно ухмыльнулась она. – По глазам вижу.
Я стиснула зубы, не придумав достойного ответа.
Дверь, начавшаяся было закрываться, вновь с шипением втянулась в стену, и в коридоре показался Анхель с ополовиненной бутылкой мутной жидкости, подозрительно напоминавшей масло для полировки инструментов. В отличие от расслабленной и удовлетворенной любовницы, второй в «Солнце» явно был не в духе. Соблазнительные улыбки и призывные взгляды Никс остались без ответа. Не глядя на нас, шейдер замер, тяжело облокотившись на стену, и, открутив крышку бутылки, сделал прямо из горла внушительный глоток. Отчетливый химический запах ударил в ноздри. Непонятное мутное пойло не только выглядело как высокоградусная полировочная жидкость, но и пахло так же.
Связываться с неадекватным шейдером не стоило. Я благоразумно отступила в сторону, надеясь, что Анхель по-тихому пройдет мимо, но Никс не последовала моему примеру. Привстав на цыпочки, она потерлась щекой о грудь манна и потянулась выше, к губам…
Шейдер дернулся, уворачиваясь от поцелуя, и оттолкнул прильнувшую к нему фемму с такой силой, что Никс, не ожидавшая подобной реакции, впечаталась спиной в противоположную стену коридора. Фемма сдавленно охнула.
А в следующее мгновение мой кулак, покрытый плотными серебристыми чешуйками шейда, врезался в скулу манна.