Реаниматор
Шрифт:
Леха выбрал второй. Масса «БМВ» вдвое превосходила вес отечественной моторашки, а с учетом набранной скорости и наличия отбойника шанс джипа смести препятствие был не такой уж маленький…
Он увидел, как испуганно брызнули в стороны, опять по неизвестной причине не воспользовавшись зажатым в руках оружием, «товарищи сержанты», а потом изо всех сил вжался в спинку сиденья. Сильнейший удар, такой же толчок вправо, скрежет царапающего асфальт металла, визг резины…
Оказалось, его, сокрушившего преграду и выскочившего на перекресток, едва не протаранил в правый бок летевший
Следующие несколько минут в салоне царило полное молчание. Наконец безмерно уставший и мокрый от пота Леха сбросил скорость, притер истерзанный джип к обочине у реденького лесочка неподалеку от улицы Сикейроса и заглушил двигатель.
Словно сомнамбула, медленно достал пачку «Мальборо», вытащил сигарету, прикурил, не сразу попав прыгающим кончиком в язычок пламени, жадно затянулся и только после этого обернулся и посмотрел на притихшую, с полными слез глазами, бледную, несмотря на загар, Алену.
– Повтори, что ты только что сказала, – потребовал Леха и поразился тому, как странно, почти умоляюще звучит его собственный голос.
– Я… – почти не шевеля губами, выдохнула девушка, – и… испу…галась. Там…
– Матерь Божья! – прикрыв глаза, Леха отвернулся, уронил голову на подголовник, тело его конвульсивно задергалось. Алена не сразу поняла, что Реаниматор смеется. И только когда ее резанул по ушам истеричный, почти безумный хохот, когда грудь и весь торс ее спасителя заходили ходуном, стало ясно – от пережитого парень слегка двинулся рассудком. Так, самую малость. Скоро все пройдет, а этот громкий смех – средство успокоить нервы и снять неимоверное напряжение этой ночи…
Алена терпеливо ждала и сама, разглядывая и оценивая себя словно со стороны, как зрительница в театре, медленно начинала догадываться.
Осознание, полное, окончательное, пьянящее, пришло внезапно, обрушилось подобно тайфуну, играючи разрушившему на своем пути неприступную стену. Нахлынувшее счастье захлестнуло оторопевшую Алену с головой!
– Ма… мамочка! – чуть слышно сорвалось с губ Алены, что вызвало новый приступ истерического хохота у корчившегося в конвульсиях на переднем сиденье Реаниматора.
Девушка, поймав в зеркале заднего вида раскрасневшееся, почему-то невероятно счастливое лицо бандита, чуть растянула губы в подобии улыбки. В следующее мгновение глаза Алены заволокло блаженной дымкой, лицо Лехи расплылось, дрогнуло, раздробилось на фрагменты и исчезло. Она провалилась в мягкую, совсем не страшную, обволакивающую и баюкающую, словно в колыбели, пустоту.
Глава 20
– Примите мои искренние поздравления, Алена Олеговна! – Перед девушкой снова появилась небритая физиономия Реаниматора, уже заметно успокоившегося. Бандит держал в руке попахивающую машинным маслом пластиковую бутылку с выдохшейся минеральной водой, которой он обрызгал лицо девушки.
Крепкие руки Алексея помогли очнувшейся дочери Тихого принять вертикальное положение.
– Тринадцать лет молчания, и вдруг случилось чудо – заколдованная принцесса заговорила! – нарочито бодрым тоном
– Я слышала… от… врача… – Алена, потупившись, с трепетом вслушивалась в свой собственный, незнакомый, чужой пока еще голос, делая паузы почти после каждого слова. – Чтобы… речь… вернулась… мне нужен антишок. Сильный.
– И ты его дождалась. Куда уж сильнее! – оскалился Леха, стрельнув глазами туда, где далеко за многоэтажками, на берегу озера, стояла вилла Тихого. – Помнишь, я говорил тебе о разборке между твоим отцом и нашими пацанами? Теперь ты, солнце ясное, имеешь некоторое представление, как это выглядит на практике.
– Их всех… убил… папа?! – В глазах девушки промелькнул ужас.
– Нет, святой Акакий! – хмыкнул Реаниматор. – Не сам, ясный перец. Тихий на вилле трубочку курил… Пал Палыча вашего работа. А точнее – его наемников во главе с Витюшей Дольфом.
– Ужас! – Голос Алены, вначале хрипловатый, нестройный, звучал уже почти естественно. – Но… почему отец… сделал это? – Ища ответа, девушка умоляюще глядела на Реаниматора.
– Спроси что-нибудь полегче! – прошипел Леха, доставая сигарету. Его бесстрастное лицо исказила дьявольская горькая ухмылка. – И знаешь, что самое прикольное? – Бригадир испытующе посмотрел на Алену. – Малец, пахан мой, вдруг ни с того ни с сего причислил меня к мутноглазым! Типа я чуть ли не за руку со стариком, твоим папашей, здороваюсь, а до кучи стучу ему, что, где и когда! О чем, мать вашу, я могу стучать Тихому? Да все питерские авторитеты друг о друге все давно знают! Из каждой навозной кучи, из каждого «мерина» ослиные уши торчат выше столпа Александрийского! Так поди же…
– Тогда почему ты… все-таки повез меня домой? – спросила Алена тихо и осторожно, теребя ручку своей сумочки, где лежал ненужный более электронный блокнот. – И… откуда ты узнал, что я… не разговаривала… именно тринадцать лет, если раньше никогда… не общался с отцом?
Внезапная, ошеломляющая догадка озарила ее сознание, заставила пульс участиться.
– Ну, извини, красивая! – щелкнув зажигалкой, с вызовом проговорил Леха. – Девочке, оказывается, мало, что ее едва не трахнули, пустив по кругу, не посадили на иглу и не превратили в порнозвезду! Она прямо-таки жаждет стать заложницей! Слушай, так еще не поздно все исправить! Заодно и от наездов лажовых сразу начисто отмоюсь!
Алена, не говоря ни слова, улучила миг, взяла руку бандита и крепко, как только могла, сжала ее в своих прохладных ладошках.
Леха осекся на полуслове. Не ожидал. Прикосновение тонких девичьих пальцев подействовало на Реаниматора столь сильно, что он, здоровый взрослый мужик, растерялся. Обычное прикосновение, и клокочущая в груди ярость без следа испарилась. Леха попробовал что-то сказать, но ничего не вышло. Что за наваждение! Язык словно одеревенел.
– Ну вот что, – буркнул он, нервно кивая на вставленный в держатель на «торпеде» джипа мобильный телефон, – сейчас позвонишь отцу, обрадуешь. Подождешь пару минут где-нибудь, да хоть у метро, пока свита примчится. А мне, слышь, некогда…