Ребекка. Пособие для начинающих ведьм
Шрифт:
– Благодарю! – смягчился стражник.
– Доброго вам дня! – улыбнулась Красивая и заперла дверь.
Три сестры повернулись к воспитаннице, что распласталась на полу, будто «мертвый» опоссум.
– Вафли с земляникой будешь? – хором спросили они.
2
Ребекка по-другому представляла сестер-знахарок. В ее фантазиях это были три холодные грымзы: сварливые, надменные, холодные и очень жестокие, отрицающие всякую чувственность. Она знала, что с ними
Но реальность приятно удивила. Сестры оказались совсем не такими, как она себе придумала.
Старшая сестра – Старая – была очень чуткой и заботливой, с материнской теплотой она помогала ослабленной Ребекке переодеться и принять ванную. Казалось, Старая отдыха не знала, была очень подвижной, ловкой. Все основные обязанности по приготовлению снадобий лежали на ней.
Средняя – низенькая крупная флегматичная женщина, с короткими черными волосами и бархатным нежным голосом, правда, иногда она любила поворчать. Средняя занималась упаковкой эликсиров и убирала в избе.
Красивая – молоденькая девушка, ровесница Ребекки. Утончённая хохотушка с красно-малиновыми волосами и черными, как уголь, глазами.
Красивая торговала снадобьями. Красноречивая и обаятельная от природы (а, может Старая ей что-то добавляла в кашу, дабы речь лилась ручьем, кто знает) Красивая быстрее других сестер могла продать весь товар уже к обеду.
Странно, почему ее до сих пор не сожгли на костре за колдовство, от чего (благодаря знаменитому отцу) спаслась Ребекка, но через три месяца её все же ждёт театр Посрамления.
Его обычно устраивают на центральной площади, хотя больше он напоминает цирк. Над Ребеккой произведут искусственную казнь: посредине сцены поставят высокий столб и обложат его поленьями, и наверх этого «кострища» затащат Ребекку и обмотают цепями вокруг столба. Основная ее роль – присутствие, право голоса у нее не будет. Все действие будет происходить вокруг Ребекки. Обычно театр ставит какую-нибудь фольклорную сказку о том, как хорошо быть послушным, удобным, правильным и жить во имя других, и как плохо быть такой, как Ребекка: самовольной и взбалмошной девицей. Ее основной образ в театре Посрамления – бес, дьявол, а в конце его изгонят из Ребекки – «сожгут».
Основная цель театра Посрамления – перевоспитание и перерождение виновного. Этот обряд должен воскресить послушную и непорочную Ребекку, усмирив ее похотливую часть, через всеобщее пристыжение.
… Ребекка открыла глаза.
За окном глубокий вечер. Она проспала весь день?! Надо бы спуститься вниз…
– Вы колдуете?! – Ребекка застыла на лестнице.
– О, проснулась! – улыбнулась Красивая. – Ты как?
– Вроде бы… хорошо, спасибо. – Неуверенно пробормотала Ребекка.
Ее, скорее смутило настоящее действие, за здоровье свое она уже не волновалась.
– Ты спускайся, спускайся, – звала Средняя.
– Да, я просто…
– Думала, что мы тебя будем пороть? Хлестать крапивой по бёдрам или ещё по каким интересным местам?! Усмирять животную прыть!? –
– Ну, наверное, да…
Ребекка спустилась и тихонько села за стол.
– Итак, тема нашего сегодняшнего урока – злость! – торжественно провозгласила Старая.
Ребекка вся съежилась телом.
– Малышка, что с тобой? – с тревогой спросила Средняя.
– Вы, – тихо начала Ребекка. – О чувствах говорите?!
– Ну, да! – воскликнула Красивая. – Не боись, здесь можно! По вечерам мы любим феячить. Но местным об том знать необязательно! – она хитро подмигнула.
– Эх, пришла б ты к нам раньше, лапушка моя, – сочувственно залепетала Старая. – Ты ведь тоже любишь феячить, да? И на работе своей тоже?
– Люблю.. любила… – Ребекка
опустила глаза.
– Можешь поделиться с нами, – ласково предложила Старая.
Ребекка долго разглядывала полосатые вязаные дорожки, что покрывали деревянные полы, и все не решалась говорить. Знахарки знали, кто она такая, где и с кем она работала, но все же рассказать немного о себе Ребекке хотелось.
– Я всегда считала, что чувства нужно проживать, а не подавлять, – тихо начала она. – Но персонал был со мной не согласен – меня называли… э-э-э истеричкой. Я общалась с больными, но работников это бесило. Про меня ходили грязные сплетни, которые потом и до всего города добрались! Меня называли «опасной женщиной», «королевой психов», и прочее. Ну, вы сами слышали. Но несмотря на сплетни, я оставалась при своём: калечит человека человек, но и исцеляется он тоже рядом с человеком, и для этого необязательно с ним спать, но персонал считал по-другому. В их уме не могла ужиться мысль, что молодая женщина, как я, могла разговаривать с мужчиной о чем угодно: об искусстве, о музыке, о литературе и о чувствах, конечно, же о чувствах, и при этом не спать с ним! Для них мои разговоры с больными – интимная близость с ними. Я сама потом об этом от них слышала! Боже, об этом и на суде говорили!
Ребекка вспыхнула, ожила, и тревожность прошла.
– И до сих пор говорят, – буркнула Красивая. – С тобой все в порядке, Ребекка, горожане просто лицемерные сухари, и на их фоне ты распутница.
– Мы такие же, распутницы, – шёпотом произнесла Средняя, – просто научились ловко маскироваться.
– Не стесняйся, вафелька моя, у нас можно жить, а не притворяться! – подбодрила Старая. – Умничка, что поделилась с нами, за что тебя и благодарим! А что там с нашим уроком? – обратилась она к Средней.
– Итак, сегодня про злость! – наконец, начала Средняя.
На столе лежали склянки. На каждой было написано название: обида, радость, интерес, грусть…
– Вы… – хотела было спросить Ребекка, но тут же утихла.
– Феячим! – хором воскликнули сестры.
– Я уже поняла, – замешкалась Ребекка. – Эти склянки, то есть флаконы, что в них?
–Ах, это! – улыбнулась Старая. – В них живут чувства!
– То есть вы сейчас будете чувства наколдовывать? – Ребекка почувствовала, что ляпнула чушь.