Ребенок Черного Лорда

Нест Анна

— Нет, Мария, прививки нужны ребенку. Еще кровь взять…, — Оля не успела сказать вторую фразу, как была прервана безапелляционным заявлением.

— Нет, никаких прививок!

— Так положено! — возмутилась Оля.

— Нет! — намного громче повторила Духова. В тон стали просачиваться истеричные ноты, поэтому Оля старалась закончить разговор до того, как начнется второй акт безумия.

— Вы подпишите отказ от прививок? — поинтересовалась Оля, не зная, что ожидать от взбалмошной женщины.

— Именно. Давай бумаги.

Юрий

и Алевтина Эдуардовна разбрелись по своим местам. Юрий сидел возле Лили, готовясь делать обход. Алевтина Эдуардовна душила бедрами стул в своем кабинете. Юрий и Алевтина словно передавали друг другу на расстоянии одинаковые образы. Перед глазами мелькало шевеление, рождение головы. Оба удивлялись молниеносной реакции роженицы. Но только один чувствовал, что сегодня получит сполна.

— Растяпа. Как можно было так облажаться? — выходил из себя Владыка.

— Не знаю. Может, она все поняла? — оправдывался Рик.

— Что поняла? Что ее вышкварку уготована роль проводника? Глупости не говори!

— Все может быть. Она же близка к Богу. Возможно, он ей подсказал?

— К дурке она близка, — зашипел Хозяин. — Если ты второго упустишь, я устрою тебе адскую жизнь.

— То есть, вернете меня домой? — беззвучно поинтересовался прислужник.

— Не ерничай!

— Знаете, Хозяин, я тут подумал — может, наш путь слишком жесток? Забирать ни в чем не повинных существ ради возрождения — это попсятина какая-то. Вы не думали о другом способе?

— Я погляжу, ты совсем размяк там, — ухмыльнулся Владыка. — И не попсятина это никакая. Я же не убивал их. Детям так типа по судьбе написано. Мы просто подключаемся к ним, чтобы использовать в своих целях. Уходят они по своей воле.

— То есть, дети Лизы, Эллы и Даяны ушли естественно? — с надеждой в голосе спросил Рик.

— Ну, почти все, — остудил Хозяин радость прислужника.

— …

— Одному я помог.

— Помог?

— Ребенок Эллы ушел раньше, чем должен был. Понимаешь, он все равно не смог бы дотянуть до десяти лет.

— Неужели десять лет и один день — равнозначные временные отрезки? — раздраженно сказал Рик. Он почти потерял страх перед Владыкой, осознав его беспринципность. Хозяин же говорил, что забирает лишь обреченных, почему тогда не дал бедному мальчишке радоваться на протяжении стольких лет.

— Понимаешь, он сам просил меня об этом, — ответил Владыка. Не то что Хозяин не хотел портить отношения с прислужником — он знал, что жить на земле в теле другого трудно и решил успокоить душевные терзания слуги. Владыка понял, что сейчас в сознание Рика пробиваются чужие мысли. В эти минуты возникает чувство, что теряешь себя, растворяешься в другом человеке, тело которого используешь как временное убежище. Недавно Владыка сам испытал, каково это.

— Просил? — удивился Рик. Его мысли были нафаршированы недоверием и приправлены интересом.

— Да. Только не в тот день, когда еще был приставлен к материнской груди. Он просил меня, будучи девятилетним пареньком. Он хотел остановить мучения. Стереть боль и грязь со своей памяти, а

себя — с лица земли.

— Просил вас?

— Скорее всего, просил Бога. Но ты же сам знаешь, насколько жестоким бывает этот чел. Он заставляет своих рабов переживать невыносимые мучения, обещая взамен пушистые облака. Люди согласны с этим. Мне кажется, многие даже радуются, когда с их родными случаются зверства. «Он так сильно мучился, зато он теперь с Боженькой и будет оберегать семью». Создается впечатление, что люди готовы ничего не предпринимать, а жертвовать своими близкими, чтобы получить небесную «крышу» в лице замученного.

— Так сына Эллы должны были мучить?

— Да. Очередной хахаль этой бабенки.

— Очередной? Бабенки? — спросил Рик, поджав губы.

— Ага. После родов у мамки вообще крыша слетит — зациклится на извращениях, поспешно забыв о муже и сыне. Один из приходящих мужиков окажется не только бисексуальным, но и…

— Не надо подробностей! — прервал Рик Хозяина, чего никогда себе не позволял. Но немного подумав, решил добавить: — У него не было сил, чтобы бороться?

— Практически. Немного сил все-таки было. Ровно столько, чтобы затянуть ремень… думаю, ты понял.

— Так он…

— Уже нет. И это благодаря мне. Или ты хотел, чтобы этот малец ежедневно так делал? Ты смог бы приходить к нему в угрюмую комнату с гоночным болидом на стене, отворяя дверь с железной табличкой.

— Нет, Хозяин. Вы сделали правильно.

— Я рад, что ты понял.

— А ребенок Даяны? Он должен был упасть?

— Я не мог остановить неизбежное, — с раздражением в голосе ответил Хозяин. Только тогда прислужник пришел в себя. «Как он смел усомниться во Владыке?» Но Хозяин сердился не из-за любопытства Рика, ведь тот уход — его косяк. Владыка настолько сильно был пленен Даяной, что не пересмотрел судьбу мальца.

Сластолюбивый Владыка понял, что в Никите, ему был заказан путь к разврату и свободной жизни, а становиться пленником дивана Хозяин не хотел. Наблюдать шестьдесят три года, как пухнешь от жирной еды и тоски в замасленной квартире — нет уж, увольте. Ведь самое огромное извращение, которое было уготовано Хозяину — поедание гамбургеров вместе с диетическим йогуртом или обнюхивание пальцев после пердежа в руку.

Отсутствие амбиций, человеческого торса, здравого смысла и любого секса. Единственные сиськи, к которым ленивый Никита мог иметь доступ — собственные. И хоть они обещали быть огромными, Владыка не польстился на подобное удовольствие.

Хозяин не осуждал ленивых людей, но жить в одном из них не решился. Никита мог стать известнейшим королем всех вонючек, и поэтому Владыка убедил себя, что делает ему самое заманчивое предложение — переродиться в человека из беременной, глупой самки гориллы.

Отойдя от откровений Владыки, Рик задал последний волнующий его вопрос.

— Что теперь с миссией? Проводник же упущен, — повесил прислужник нос.

— Я в курсе! — рыкнул Хозяин. — Ничего, найдем другого, — добавил он спокойней. — Этого тяжело назвать идеальным.