Ребенок для Азата
Шрифт:
А я…
А я не могу ей ничего объяснить…
Из слишком разных мы миров.
— Ну ладно, — неожиданно смягчается Лаура, — давай скорее уже! Нам еще в конференц-зал топать через пол здания.
— Зачем? — удивляюсь я.
— Как зачем? Ты пропустила, что ли? С новыми партнерами знакомиться! Они часть акций корпорации купили.
Я вздыхаю, припоминая, что вчера нам об этом объявляли, но у Адама как раз поднялась температура немного, и я, встревоженная, просто упустила из виду сообщение в корпоративной сети.
— Надеюсь, это ненадолго, — бормочу я, вставая
Няне доплачивать…
И Адам… Я приду, а он спать будет… Боже… Главное, опять не заплакать, а то хороша буду перед новыми партнерами.
Мне-то, как HR, придется с ними плотно сотрудничать…
Глава 2
Дела у холдинга до последнего времени шли очень хорошо, мне ли не знать? На своем рабочем месте я с утра до позднего вечера тружусь, не покладая рук, над составлением мотивационных программ для персонала, занимаюсь открытием и закрытием вакансий, провожу удаленные собеседования с персоналом, выявляю при помощи тестирования их возможности и будущий процент успешности в холдинге… И работы у меня только прибавляется и прибавляется. А это значит, что компания развивается, количество персонала стремительно растет, открываются новые филиалы, новые “дочки”.
И то, что у нас — еще одни партнеры, говорит только лишь об укреплении азиатских позиций на европейском рынке.
Наверно, это та серьезная, подающая большие надежды на IT рынке корейская компания, о которой еще полгода назад говорил руководитель европейского направления компании…
Должно было быть нечто масштабное, насколько могу вспомнить…
Корю себя за то, что проморгала полностью процесс слияния. Это совершенно непрофессионально.
Но, что поделать, я была все это время полностью загружена по основной специальности, работы — масса, да и не такая я шишка, чтоб меня еще дополнительно посвящали в планы по развитию компании. Я — всего лишь винтик в огромном механизме.
Азиатская система распределения обязанностей в компании беспощадна к личности. Мы все в целом — механизм для достижения единой цели, в данном случае — прибыли.
На своем месте я должна справляться с должностными обязанностями идеально, иначе будут штрафы, а потом — увольнение.
А увольняться мне ни в коем случае нельзя. Моя зарплата, мои соцльготы, выплаты на ребенка, которые полностью уходят на няню — крайне весомый аргумент, чтоб серьезно относиться к работе.
Я знаю, что на такую должность, как у меня — огромный конкурс и понимаю, насколько мне, незамужней женщине с грудным ребенком, повезло.
Работодатели неохотно берут на работу таких, как я. Это дискриминация, конечно же, но она неявная, попробуй докажи, что ты более компетентна, чем твоя соперница, какая-нибудь чайлд-фри, готовая дневать и ночевать на работе без отпуска и выходных.
А мне нужны дополнительные выходные, да и от всех стимулирующих и компенсирующих выплат не откажусь… И попросить меня остаться сверхурочно сложно, зная ситуацию…
В целом, очень много сомнений
А, осознав, стараюсь минимизировать все возможные сложности.
Остаюсь на сверхурочную работу, стараюсь выполнять все задачи вовремя и брать повышенные обязательства. Азиаты это ценят. Они и сами работают, как проклятые, и тех, кто повторяет их путь, уважают.
Я это уже успела заметить. И не собираюсь терять позиции, наработанные за все время стажировки и последующего за ней контракта в компании.
И потому теперь, идя по коридору за весело виляющей бедрами Лаурой, я серьезно настраиваюсь на работу, собираюсь с мыслями, попутно проверяя, в порядке ли скромный офисный костюм.
Я должна предстать перед новыми партнерами, которые, вполне возможно, будут сотрудничать со мной по вопросам адаптации персонала в компании, в самом лучшем виде.
Я должна быть идеальна.
Конференц-зал у нас не особенно большой, рассчитан исключительно на наш офис, то есть вместимость порядка тридцати-сорока человек.
Когда мы с Лаурой заходим, все места уже заняты.
Остаемся в числе прочих опоздавших скромно стоять неподалеку от двери.
— Интересно, сколько народу они к нам привезут? — тихонько шепчет Лаура, стоя чуть впереди меня и прикрывая таким образом от посторонних взглядов.
Яркая, высокая, с копной светлых волос, она привлекает внимание к себе. И отвлекает от меня, за что я ей очень благодарна. Не люблю, когда на меня смотрят, теряюсь и смущаюсь.
Понимаю, что это пережитки прошлого, и что надо избавляться от них… Но не могу.
Пока не могу.
— Вот и узнаем… Объем работы, — коротко отвечаю я подруге.
В этот момент открываются двери, и в зал по одному начинают входить руководители направлений, а следом — высокие темноволосые мужчины. Судя по всему, как раз представители от новых партнеров.
— Это не корейцы, — удивленно шепчет Лаура, не поворачиваясь ко мне, — арабы какие-то?
“Нет, не арабы…”, - могла бы ей ответить я, если б языком получилось пошевелить.
Но сказать ничего не удается.
Только смотреть, давясь воздухом, эмоциями… И страхом.
Потому что из трех мужчин, вошедших в конференц-зал, я знаю двоих. Одного — только по фото и видео.
А вот другого…
Другого я знаю лично. Очень лично. Я бы даже сказала, критически лично.
Задыхаясь, смаргиваю пелену перед глазами. И смотрю. Невольно жадно, выглядывая из-за спины подруги.
Он не изменился за этот год.
Только, кажется, еще выше стал. Еще крупнее. Классический пиджак трещит на широченных плечах, белая рубашка оттеняет смуглость кожи, черноту волос и бороды.
Крупные кисти рук смотрятся несколько чужеродно на контрасте со строгостью рукавов. Это — руки спортсмена, воина, а не бизнесмена.
На правой — обручальное кольцо.
Он опять женился?
Интересно, его жена ему полностью подходит?
Наверно, да.
Наверно, он учел свои ошибки и больше никогда их не допустит.