Ребёнок магната. Не.Разлучные
Шрифт:
— Петр, оставь нас, мы с Доминикой переговорим, — Ян строго указывает другу на дверь.
Выхватывает из его рук контракты и небрежно бросает на стол. Папки падают с громким шлепком. Чуть ли не перед моим носом! От неожиданности я едва не подскакиваю на месте.
— Времени в обрез, друг, — Петр выпаливает свой последний аргумент, но Левицкий непреклонен.
— Лично я никуда не тороплюсь, — сделав вдох, тянусь к бумагам и перелистываю их. — Но ничего не подпишу, пока не разберусь, что и как, — заявляю, сама удивляясь своей решительности. — Кстати, мне нужна будет консультация зятя, —
— Корпоративная тайна, — выдыхает он возмущенно. — Документы нельзя выносить за пределы компании. И тем более, показывать кому-то до подписания.
Собираюсь возразить, что Врагов — не «кто-то», а бизнесмен и человек, которому я доверяю. Однако Ян опережает меня, удивляя своей непредсказуемой реакцией. Я ведь жду, что Левицкий откажет мне, и готовлюсь «кусаться» в ответ. Но он взмахивает рукой и указывает Петру на дверь.
— Мы обсудим этот и другие вопросы наедине. Свободен, — рявкает, разозлившись. — И запомни, Доминике МОЖНО ВСЕ, — выделяет интонацией. — Если она хочет показать документы кому-то, то пусть делает, — оборачивается ко мне и наверняка видит растерянность на моем лице. Усмехается. — Пусть хоть сожжет. Если ей легче от этого станет, и она меня простит, — одними губами говорит. Только для меня.
Ян провожает Петра до двери, а точнее, выталкивает его за порог, и тут же закрывает на ключ.
Невольно опять упираюсь взором в чашку кофе, размышляю пару секунд — и поднимаюсь. Хватаю кружку, подхожу к ближайшему горшку с цветами — и выливаю ее содержимое в землю. Задумчиво наблюдаю, как впитывается кофе, потом изучаю осадок на дне, словно гадалка-шарлатанка.
— Кхм? — отвлекает меня Ян.
Многозначительно смотрит на меня, косится на чашку в моих руках, вопросительно поднимает брови.
— Что? — искренне вскрикиваю. — Кабинет нараспашку! Александра ошивалась все утро здесь. Ты действительно настолько беспечен и будешь пить это? — со звоном ставлю кружку на деревянную поверхность рядом с папками.
Ян ухмыляется. Хитро так, иронично. Руки в карманы складывает, приближается ко мне вплотную, вынуждая упереться попой в край стола.
— Секретарша всегда готовит кофе к моему приходу. Изо дня в день, — сообщает он, но я лишь ловлю его дыхание горячее на своих щеках.
— Ну-у, сделает новый, — осознав слова Яна, вспыхиваю краской, смущаясь того, что сделала только что. Я ведь четко обозначила, что о гаде Левицком беспокоюсь. Поэтому он и выглядит таким довольным сейчас.
— Ты же грозилась отравить меня, ёжик, — наклоняется ко мне. — Что изменилось вдруг?
— Так сама, а не чужими руками, — не сдаюсь до последнего, однако прятать рвущиеся наружу чувства под сарказмом все сложнее. — Как отказать себе в таком удовольствии? — заканчиваю совсем сипло.
Ян целует меня в щеку и тут же отстраняется. Занимает свое кресло. Руки в замок складывает и принимает деловой вид. Я же тем временем тщетно пытаюсь дыхание восстановить.
— Присаживайся, ёжик, я введу тебя в курс дела. И расскажу о контрактах, — произносит тоном, не терпящим возражений.
Дико хочется нахамить ему и поспорить, но я здесь, чтобы разобраться
Глава 17
Несколько дней спустя
Ян
— Поздравляю молодых родителей, — заключает наконец-то представитель опеки и передает нам с Анной документы.
Мы ставим подписи в нужных местах. И пока женщина по привычке опять начинает нам лекцию читать об усыновлении и ответственности за ребенка, я лихорадочно вчитываюсь в текст решения. До конца поверить не могу, что теперь я — отец Даниэля. Правда, в графе «мать» остро хочется другое имя видеть, но это исправимо.
Скоро сложная авантюра, на которую нас толкнули нечистые на руку родственнички, будет закончена. Осталось каких-то пара месяцев. Чистая формальность. Главное, Дан отныне в безопасности.
— В течение недели вас навестят наши работники, — пробивается в мое сознание тонкий голос. Поднимаю недоуменный взгляд на женщину напротив. Какого черта она несет? Хватит с нас «их работников».
Встаю из-за стола, не забыв схватить документы, и подаю руку Анне, намекая, что нам пора. И чем быстрее, тем, черт возьми, лучше.
Дан мой! Наш с Микой… в будущем так и случится. Остальное не важно. Пусть представители опеки катятся… по своим делам.
— Спасибо, но мы и сами справимся, — выжать улыбку из себя пытаюсь, но получается криво.
— Не переживайте, это стандартная процедура, — отмахивается женщина и хихикает противно. — Мы обязаны посетить новую «расширенную» семью, проверить условия жизни ребенка. Вам абсолютно не о чем беспокоиться. Я и так вижу, что вы с женой — родители ответственные и любящие. Придем к вам просто для отчета. Но без предупреждения. Не положено, — палец вверх важно ставит, но затем заливается смехом.
Мгновенно закипаю, с трудом сдерживая пар в себе. Да что за полоса подстав? Ведь в течение этой недели Анна должна находиться в особняке, пока не явится долбаная опека. Для галочки. В противном случае будет выглядеть подозрительно, что мать бросила недавно обретенного сына и уехала в другой город.
Анна. В одном доме. С Микой.
Мне конец.
Киваю, не в силах ни слова выдавить, и дергаю Новак за запястье. Грубовато тащу ее на выход — и отпускаю только на улице, видимо, «протрезвев» от ярости на свежем воздухе.
Прошу прощения у растерянной подруги — и в машину ее приглашаю. Стараюсь действовать аккуратно, почти галантно, но хватает меня ненадолго. Раздраженный, я не рассчитываю силы и с размаха дверцу за Анной захлопываю, едва не прибив ее саму.
Сажусь за руль и, буркнув очередные слова извинений, сразу Мику набираю. Судорожно прокручиваю в голове, что ей скажу. Конечно же, правду, об ином и речи быть не может. Однажды я уже солгал, теперь расхлебываю.
Но как преподнести ей всю случившуюся сегодня дрянь? Пожалуй, начну с того, что Даниэлю ничего больше не угрожает. Это отвлечет ёжика, усыпит ее бдительность. А следом выдам новость о соседстве с Новак. Шоковая терапия для Мики. И электрический стул для меня.