Ребёнок магната. Не.Разлучные
Шрифт:
Возвращает мне ощущение защиты, которое я только с ним испытываю. Но я отгоняю иллюзию прочь.
Ян толкает двери и резко покидает салон. Хочет перехватить родственников, однако его план терпит крах. Александра прищуривается и скользит взглядом по капоту вверх, всматривается внимательно, пока не рассекречивает меня.
Осознав, что скрываться больше нет смысла, я как можно спокойнее, без рваных движений выхожу из машины. Смело выдерживаю сканер, детектор лжи и крематорий в одном противном лице «мыше-крысы». Но все же инстинктивно касаюсь
Александра делает вид, что меня не существует. И обращает все свои родственные чары на племянника.
— Ян, дорогой, мы несколько часов тебя ждем, — щебечет тетя, в щеку его целует, а сама с меня серых глаз не сводит. — У нас радостная новость, — повышает тон, что не предвещает ничего хорошего. — Виктория попала в списки студентов, которые поедут на стажировку в Германию. Но нужны деньги на перелет и проживание…
— Разве университет не предоставляет общежитие студентам? — парирует Ян, но я четко насмешку в его голосе слышу. Намеренно родственниц выводит из себя.
— Фи, Ян. Викки будет там жить непонятно где и с кем? Ты что! — возмущенно фыркает Александра, а ее дочь рот округляет театрально.
— Ей не помешает нормальное человеческое общение. Узнает, что есть жизнь за пределами соцсетей и месседжеров, — ехидничает Левицкий, пока обе дамы готовы вспыхнуть от злости. — Я поговорю с деканом и оплачу все напрямую, — устав играть, напрямую и жестко чеканит Ян.
— Не стоит утруждать себя, — суетится Александра. — Просто лимит карты расширь, а мы сами все сделаем. Зачем тебе лишние заботы?
— Я все сказал, — поднимает руку, затыкая родственницу. — Поздравляю, Викки. Надеюсь, стажировка пойдет тебе на пользу, — обращается к кузине, на этот раз с едва уловимым теплом.
Возвращается за мной, импульсивно руку мне подает, которую я, конечно же, игнорирую: мы у всех на виду и не в России. Любой опрометчивый контакт может дискредитировать нас. Поэтому я демонстративно захлопываю дверцу, отхожу от машины — и тут же слышу звук сигнализации.
— Петр сказал, Доминика получила долю в компании, — неожиданно холодно произносит Александра. И замораживает меня взглядом. Быстро сориентировавшись, Виктория тоже к «зрительной атаке» присоединяется.
— Займитесь своими делами. И не отвлекайте вопросами, которые вас не касаются, иначе у меня может не хватить денег на стажировку Викки, — грубо приказывает Ян обеим.
Вновь забыв о приличиях, он кладет руку мне на талию и увлекает меня за собой ко входу в здание. Позади слышатся недоуменные перешептывания родственниц. Недоброе предчувствие преследует меня вплоть до того момента, как мы с Яном пересекаем холл, — и превращается в опасное томление, когда мы оказываемся в лифте. На время отсеченные от всего мира, но наедине друг с другом. Кажется, своей инициативой я лишь усложнила себе жизнь. Судя по сбивчивому дыханию Левицкого, нам обоим.
За секунду до нашего срыва —
— Приветствую, Доминика, — говорит он по-русски. Видимо, вспомнил мой первый визит в компанию, когда я совещании ни слова перевести не могла.
Петр спешит одарить меня сияющей улыбкой и масляным, ласкающим взглядом. Невольно плечами передергиваю, хочу за спину Яна спрятаться, однако в последний момент останавливаю себя.
— Ян, твоя сестра стала еще привлекательней, — подшучивает друг Левицкого на польском, уверенный, что я не понимаю. — А ты все так же яростно опекаешь ее? Мое предложение руки и сердца в силе, — не обращая внимания на почерневшего от злости Яна, Петр всецело занят тем, что изучает меня, словно оценивает.
Не могу определиться, что мне не нравится больше: наглость недо-друга или чуть ли не боевая стойка лже-брата? Но осознаю, что пора прекратить этот фарс… Пока еще все живы…
— Спасибо за комплимент, — выдаю ехидно и тоже по-польски, отчего лицо Петра удивленно вытягивается. — Но я не люблю, когда обо мне говорят так, будто меня здесь нет, — приподнимаю подбородок.
Осмелев, беру все еще напряженного Яна за руку и тяну в кабинет, расположение которого запомнила в прошлый раз. Как назло Петр следует за нами. Ненормальный! Он устал от жизни, но на самоубийство не хватает духа, поэтому на возмездие друга нарывается?
С другой стороны, откуда Петру знать, какие отношения связывают нас с Яном? Для всех мы — родственники. Никто не в курсе, что Левицкий возомнил себя моим единоличным владельцем. Да и все равно это ненадолго…
— Идем, братишка, дел невпроворот, — бубню на ходу и ойкаю, когда Левицкий чересчур сильно сжимает мою ладонь. Оглядываюсь и останавливаюсь, ведь он буквально парализует меня платиной, мгновенно пригвоздив к полу.
Ян рассердился. И меня это сейчас не радует. Наоборот, пугает.
— Мика… — цедит он сквозь зубы, но его друг не позволяет договорить.
— Так, теперь мы готовы подписать контракты? Я назначу несколько встреч на сегодня! Прямо сейчас обзвоню партнеров и… — тараторит Петр и, обойдя нас, врывается в кабинет.
— Нам некуда торопиться, — прерывает его Левицкий, когда мы заходим следом.
— Но, Ян! Мы ведь ждали Доминику, чтобы наконец заключить долбаные контракты, — начинает нервничать Петр. — Компания скоро окажется в полной… — закашливается.
Бросаю уничтожающий взгляд на Яна, ненавижу его за то, что он изначально планировал использовать меня «для дела». И отворачиваюсь, чтобы не выплеснуть ненужные эмоции. Вместо того, чтобы скандались с вруном и манипулятором, я приближаюсь к его рабочему месту, огибаю стол.
— Какая я, оказывается, ценная птица. Да, братишка? — плюхаюсь в кресло руководителя. Боковым зрением цепляюсь за чашку горячего кофе и мысленно галочку ставлю, что он уже стоял здесь, когда мы вошли. Ждал. Но чего?