Ребенок (не) от бывшего
Шрифт:
Софи улыбается.
— Ты поужинаешь со мной? По-моему, мама сегодня тоже не приедет к столу.
Смотрю на часы — я еще успею выгулять Чарли. Еда и питье у животных в доступе. Киваю сестре.
— Хорошо.
Чисто для семьи мама иногда готовит сама, но сегодня в меню мясо и овощи на гриле из ресторана. Их привезли, еще когда мы с Софи занимались. Остается накрыть на стол, что мы и делаем. Пахнет вкусно. Что ж, я рад приглашению.
— Ты поедешь потом на квартиру?
Голод немного
— Да.
— Там Вика тебя ждет?
Вот ведь мелкая.
— Нет, Виктории пришлось лечь в клинику.
— Она заболела?! — брови сестры складываются домиком.
— Ты знаешь, что она в положении, — жму плечами, — беременным иногда нужно полежать в стационаре. А так она в норме.
И тут прямо рядом звучит голос, который принадлежит не Софи.
— Значит, это правда! Я не могла поверить!
Хорошо, что столовые приборы в доме крепкие. Я бы сейчас запросто мог сломать вилку. Меня просто корежит от пренебрежительного тона матери.
— Мама, еще одно слово при ребенке, и я уйду отсюда.
Софи замирает и, кажется, дрожит. Мама тоже останавливается на пороге кухни, откуда и вещала. Закашливается.
— Хорошо, поговорим позже. Ты поужинала, Софи?
Я смотрю в лицо хозяйке дома.
— Дай ей спокойно поесть.
Атмосфера, конечно, безжалостно испорчена. Сестра быстро-быстро шевелит челюстями. Я тоже приканчиваю свинину и помидоры. Ем с какой-то злостью. Вот вам и вкусный ужин. Мама разворачивается, уходит в сторону гостиной.
Несколько минут, Софи прощается со мной и упархивает к себе наверх. Я утоляю жажду соком, чтобы не поперхнуться. Мне еще растить сына или дочку, остаться здоровым не повредит. Убираю посуду, выхожу к матери. Та сидит на диване, обмахивается каким-то рекламным буклетом. Как всегда безупречная прическа на русых волосах, деловой макияж, прямая спина в голубой блузке.
— Богдан, как же так?! — она замечает меня.
В глазах ужас, как будто я не тридцатилетний мужик, а девушка-первокурсница. Жму плечами.
— Ты сама два раза через это проходила. И первый в куда более раннем возрасте, чем я.
Мама поджимает губы.
— Тогда были другие времена. К чему сейчас вестись на такие выходки?!
Выдыхаю.
— Не понимаю, о каких выходках речь. А если говорить про менталитет — и сегодня холостой мужчина за тридцать начинает вызывать пересуды. А вот брак и отцовство для него далеко не позор, скорее гордость.
Мама фыркает.
— Как будто тебе не плевать, что подумают люди! И я имела в виду эту случайную беременность. Да сейчас тонна способов предохраниться! Разве можно верить современным дамочкам! Всё сделано специально!
Прохожу в гостиную, сажусь напротив мамы в кресло.
— Мам, давай
Маменька вскидывает голову.
— Да! И в этом нет ничего плохого!
— Слушать сплетни о собственном сыне? — из меня вырывается усмешка. А мама вдруг подскакивает.
— Или это неправда, Богдан?! Скажи, что вы уже решили эту проблему?!
Она подходит, хватает меня за пальцы. Я забираю руку.
— Мама, сядь! Успокойся. Послушай себя, что ты такое говоришь?..
Анна Матвеевна возвращается на место, снова обмахивается глянцевым листком бумаги. Ее лицо идет красными пятнами, мама реально волнуется. Она вообще никогда не закатывает показательные истерики. Но успокоить ее мне нечем.
— Мам, да, мы вместе с Викой, и она беременна. Через несколько месяцев вы станете бабушкой и дедушкой.
Мама на секунду прикрывает глаза.
— И я очень рад этому событию, — отвечаю сразу на множество вопросов.
— Я тоже буду счастлива иметь внуков, сын, — мама смотрит на меня, — от тебя и нормальной девушки! Подходящей тебе!
— Кому как не мне решать, какая девушка мне подходит? — выдерживаю взгляд в глаза. — Да я не выбирал особо. Просто почувствовал, а дальше судьба распорядилась сама.
Мама фыркает.
— Судьба! Мужчины наивны. Вы разбираетесь в бизнесе, но ничего не смыслите в интригах.
— Мам, когда-нибудь ты поймешь, что очень неправа. А сейчас я, пожалуй, пойду.
Мама вздрагивает. Начинает горячо бормотать.
— Куда?! Расскажи всё, подробности… Какой у нее срок?! Я должна знать всё!
Я спокойно улыбаюсь.
— Ты будешь в курсе всего, как бабушка. Когда малыш родится, вы с ним встретитесь. Думаю, несмотря ни на что, Вика будет не против.
— Издеваешься?!
— Мам, я поехал к себе домой.
Поднимаюсь на ноги. Я не чувствую злости, только усталость и раздражение. Не удивлен поведению матери, ей хочется всё держать под контролем. Нужно время, чтобы она приняла ситуацию. Воспримет ли она Вику, честно, не знаю. Она и с собственной дочерью бывает холодной.
— Я хотела, чтобы ты был на благотворительном концерте. Ты обещал!
Да, несколько месяцев назад у нас был разговор.
— Мам, я помню, что с меня фуршет.
Хозяйка дома догоняет меня в дверях.
— И не только! Богдан, я хотела, чтобы мы пошли всей семьей. Мы должны показать пример неравнодушия.
— Я постараюсь, мам.
В конце концов, это не вечеринка.
— Еще раз подумай, сын…
— Мама! Это ты осознай! Там мой ребенок! Он родится, и с ним всё будет хорошо. И с его матерью тоже. Всё, не провожай меня.