Ребенок (не) от бывшего
Шрифт:
Хотя, конечно, я уже начинаю скучать по Полонскому, а утром назначенного дня даже смахиваю непрошенную слезинку. Хорошо, что Богдан занят сборами и ничего не видит. Мужчина пакует необходимые вещи в спортивный рюкзак.
— Багаж мне естественно не нужен, — Полонский замирает посреди спальни, — вроде все нужное собрал. Связь там будет отличная, если что, сразу набирай.
— Все будет хорошо…
Стараюсь не показать любимому свои чувства, ну или хотя бы сделать это наполовину. Правда, я еще не знаю, что скоро буду думать совсем о другом.
— Поеду
— Хорошо. Передавай поздравления Константину.
Хотя другу Богдана мои слова будут до лампочки… Костя многое сделал для бизнеса Полонского и никогда не предавал. Он отличный друг, но вот отношение к девушкам у него своеобразное.
— Спасибо. Ты слишком добра к этому охламону, Вик.
Полонский улыбается, но выходит криво. Мне кажется, он летит совсем без настроения. Но не лезу в душу, реально не происходит ничего плохого. Богдан долгое время был только рядом со мной.
Провожаю мужчину, сама выдвигаюсь на работу. Сегодня пятница, короткий день. Немного гружусь из-за Богдана, но звонок Алине поднимает настроение. Подружка пригласила меня на завтра к ним на дачу. Будут они и ее сестра с двумя дочками. С удовольствием повожусь с малышней! Ох, интересно, девочка или мальчик родится у нас с Богданом?..
Дорабатываю, мыслями уже дома. Планирую устроить ленивый вечер с доставкой ролл и сериалом. Я не досмотрела концовку из-за переезда Богдана. Стало как-то не до этого. Вот сегодня и расслаблюсь. Только дождусь звонка любимого из аэропорта. Хотя пока мужчина будет в небе, придется подергаться.
Но мои нервы будут взвинчены уже через пару минут. Звонит мобильный, но сначала я ничего не подозреваю, вижу незнакомые цифры.
— Алло, Виктория? — медленно узнаю хорошо поставленный женский голос.
— Да…
— Это Анна Матвеевна, мама Богдана.
Цепляюсь пальцами за столешницу офисной мебели. Выдавливаю из себя ответ.
— Да, здравствуйте.
— Здравствуй, — Анна делает паузу, — я хотела бы поговорить, Вика. Будет удобно, если я вечером приеду на квартиру? Скажем, к семи.
Сглатываю.
— Да, я успею добраться с работы.
— Отлично. До встречи.
Ох-ох! Ничего хорошего лично я в происходящем не вижу! Я не могу прятаться от будущей свекрови, но от одной мысли про ее визит мои поджилки покрываются изморозью.
Не помню, как добираюсь домой. Богдан не звонит, видимо, замотался с регистрацией. Мне остается только верить, что у него все хорошо. А вот какие дела будут у меня, не представляю! Тем не менее, приезжаю домой и даже на автопилоте вывожу Чарли. Часы отсчитывают минуты до семи.
Анна Матвеевна пунктуальна и является в 18.50. Отпираю ей дверь в квартиру сына, украдкой оглядываю женщину. Как обычно сама безупречность — светлый костюм с юбкой, укладка, натуральный макияж. Кажусь себе еще более помятой после рабочего дня. Впрочем, уже нет надежды ей понравиться.
Глава 25
— Не думайте, Вика, что я
Да честно, нет и в мыслях. Я понимаю, эта женщина сможет держать лицо. А уничтожить меня она сумеет и без громкой ссоры. Может, было бы к лучшему, выплесни она эмоции. Но ей руководит трезвый расчет. Пожимаю плечами.
— Я и не предполагала такого. Проходите, пожалуйста.
Животные спрятались на кухне, и я очень им завидую. Сама иду за Анной Матвеевной в гостиную. Женщина входит в большую комнату, но не присаживается. Тормозит на пару секунд посередине, потом делает шаг к противоположной от входа стене. Здесь висит наш новый телевизор, под ним навесная тумба. На ней стоит несколько сувениров из поездок и наша фотография в рамочке. Я распечатала снимок с нашего путешествия на острова.
Взгляд Анны приклеивается к фото. На нем мы стоим, обнявшись, я смотрю в объектив камеры, а Полонский на меня. Когда мы расставались, я не могла видеть эти фотографии. В них столько легкости, счастья и любви. А сейчас мать Богдана не отрывается от снимка, хотя на ее лице запечатлена боль.
— Вика, я хочу поговорить начистоту.
Я могу только кивнуть.
— Присядем, — командует Полонская.
Она приземляется на диван, я в кресло сбоку. Впрочем, мы можем видеть глаза друг друга. Хотя мне боязно смотреть в ее серые, как у Богдана, омуты. Сама Анна делает несколько вдохов и выдохов.
— Спрошу прямо, — начинает она, — ребенок однозначно от Богдана?
Да, это вопрос долгое время стоял и у меня. Но сейчас меня все равно колет эта тема. Становится обидно, даже уважение перед матерью любимого бледнеет. Впрочем, я не хамлю.
— Мы с Богданом уже всё выяснили.
Губы Анны тут же поджимаются, она явно не ожидала такого.
— Я просто хочу знать, — она поднимает голову, — вы утверждаете, что отец малыша — мой сын? У вас ведь были и другие отношения.
Но мне нечего добавить.
— Могу точно сказать одно, Анна Матвеевна, данная информация касается только нас двоих.
— Но я должна знать!
Она в крайнем изумлении. Да, ожидаемо было бы, начни я оправдываться. Говорить о сроках, словах врача. Но мне мерзко и даже стыдно. За всю жизнь у меня было два мужчины. Да, второй появился быстрее, чем диктует здравый смысл. Но я осознала ошибку! Теперь я уверена, мне нужен лишь Богдан. А при расставании я лучше навсегда останусь одна.
Но что было, то было. Теперь окружающие сомневаются в отцовстве моего ребенка. Чувствую, глаза режет. Трачу всю выдержку, чтобы не расплакаться.
— Вы можете спросить своего сына…
Анна Матвеевна глубоко вздыхает, сцепляет пальцы.
— Поймите, Вика, я не против вас! Меня как раз и волнует мой сын. Я хочу, чтобы в семье он жил спокойно. А ваша история слишком запутанная! Вдруг ребенок не от Богдана и появится настоящий отец? Или вы снова решите расстаться.
Женщина хочет проиграть жизнь своего сына на много шагов вперед. И на каждом спуске оставить по стогу соломы.