Ребенок не по плану
Шрифт:
Как странно на Корсике смешивается прошлое и настоящее — шикарные виллы на берегу средиземного моря и вот такие песни, словно привет от революционеров восьмидесятых. Движение Сопротивления на Корсике застряло в примерно в том же состоянии, в каком началось, поэтому такие песни звучали особенно трогательно и пронзительно.
Люди до сих пор во что-то верили и боролись… Я вспоминал песни, которые отец ставил на старенький двухкассетник, переписывая с кассет друзей, «занимая на ночь» и берег пуще зеницы ока. Я качал головой, слушая, как ложатся корсиканские слова на
Сосед с барной стойки слишком резко встал с полным бокалом пива в руке и деланно покачнулся. Часть его веселящего напитка пролилась на мои джинсы и некоторые посетители, наблюдавшие за нами, рассмеялись.
Этот смех, словно бритва резанул по моим натянутым нервам и я, не дождавшись извинения, резко сорвал кепку с того самого незнакомца. На меня смотрело ухмыляющееся лицо Валеры…
Глава 60
Я вообще-то, человек мирный. Когда сплю зубами к стенке. А когда на сцену пытаются вылезти всякие там бывшие мужья, которых цензурно и язык-то не поворачивается назвать, я вспыхиваю, как спичка. И могу принести ущерб, не меньше, чем пресловутая спичка в лесу. Летом, в жару, во время пожаров.
— А ты что тут делаешь? — Процедил я, сцепив зубы, равно как руки в кулаки за спиной. И сделал медленный вдох-выдох, чтобы успокоиться. Скажу сразу — не помогло. Стоило Валере ехидно улыбнуться, как мне захотелось срочно отправить его к стоматологу.
— Праздную свое будущее воссоединение с женой и дочерью! Ты же их прощелкал! Это ж надо, опоздал на собственную свадьбу! Я говорил с Дианой, думаешь, она даст тебе второй шанс, красавчик? — Я не сразу просек фишку, что этот гад меня провоцирует. Два «волшебных» слова, на которые у меня выработалась аллергия — про «второй шанс» сорвали чеку с гранаты во мне. И гнев выплеснулся наружу не хуже, чем лава вулкана. Я резко перехватил Валеру за воротник расписной рубашки с попугаями, мельком подумав, что ему идет расцветка. К характеру подходит.
— Не говори то, чего не знаешь! И убери свои руки от Дианы с Катриной! Ты сам сделал свой выбор, когда подал на развод!
— А кто ты такой, чтобы мне указывать? — Валера явно не ценил свою смазливую мордашку. Которую я все больше желал подпортить.
— Муж. Будущий. — Мой голос звучал так мрачно, словно впереди были чьи-то похороны. И я даже догадываюсь чьи…
— Будущий бывший, вот кто ты! — Рассмеялся мне в лицо Валера. Вот же бесстрашный, зараза… — Она не выйдет за тебя, гарантирую!
— Затк… — Я не удержался от искушения и с удовольствием впечатал его спиной в барную стойку. Потом дал себе волю, разок несильно съездив ему по физиономии. Я хищно улыбнулся, услышав треск барной стойки за спиной «бывшего» и увидел гримасу боли на лице у Валеры. А потом перехватил испуганный взгляд мальчика-бармена, который осторожно тянулся за телефоном. Я разжал руки, но вместо того, чтобы сбежать, Валера фыркнул, прижав тыльную сторону ладони к носу:
— И это все,
— Не буду о тебя руки марать, пошел отсюда. — Я сам поразился своему ледяному, спокойному тону.
— Пойду, а знаешь куда? — Валера приблизился ко мне на опасно близкое расстояние, чтобы шепнуть на ухо последние слова про Диану и постель. И я снова повелся, как мальчишка. Перед глазами заплясали черные пятна ярости, и я размахнулся, уже по-настоящему, заранее зная, что пожалею о своем поступке…
Я после вчерашнего происшествия понял одно. Что я — непроходимый идиот. Потому что только умственно неполноценный человек мог повестись на провокации Валеры и подраться при свидетелях, в полном баре людей, в чужом государстве.
Хорошо, что хоть не в Тайланде я так разошелся. Там, говорят, если «повезет», то можно и не выйти с тюрьмы. Брр, по спине прошла дрожь. Все-таки, тюрьма — это новый опыт для меня. В первый раз в жизни попал в каталажку — почти со свадьбы. Могу, умею, практикую. Чтобы переключиться, я принялся рассматривать свою «обитель» в деталях.
Это была не настоящая камера для преступников, скорее «вип зал ожидания». Четыре бетонные стены, выкрашенные в унылый серый цвет, деревянная лавка, как на улице у подъезда, ставшая откровением для меня.
Я почему-то считал, что в тюрьмах все отливают из бетона. А тут очередной «привет из девяностых». И, конечно, черные прутья решетки. И даже маленькое окошко над головой, так же затянутое прутьями, более тонкими чем в его импровизированной «дверце на свободу». Я успел залезть на лавку и сунуть нос между прутьями окна, вдохнуть свежего морского ветра. Хотя море находилось довольно далеко от здания тюрьмы, прежде чем за мной пришли.
Глава 61
— Даниил! — Диана подошла почти вплотную к решетке. Бледность ее лица резко контрастировала с темно серыми стенами. Золотое обручальное кольцо звякнуло о металл, когда она схватилась за прутья, стремясь заглянуть в лицо заключенного — то есть меня. Я болезненно поморщился, но не стал отворачиваться, не отводя глаз от кольца. Значит, она все-таки простила меня, если на ее пальце мое кольцо? А ведь это я должен был надеть это кольцо на нее во время церемонии, которую пропустил.
— Да… Хорошо тебя отделали. — Высокий мужчина, стоящий позади Дианы, нахмурился.
— Влад, не надо! — Диана обернулась и с укором посмотрела на моего друга, выглядевшего так, словно он готов приложить меня чем-то тяжелым по дурной голове. Я, в принципе, разделял эту точку зрения, но признаваться в этом не собирался. — Я же просила тебя помолчать.
— Все в порядке, Диана. — Проговорил я. Мне стало неловко перед ней и другом. Стыд охватил все мое существо.
— Если честно, твои поиски собаки мне понравились больше, чем нынешние приключения. — В комнату, соединенную с залом ожидания, вошла Нелли, в сопровождении двух офицеров корсиканской полиции. — Тебе еще повезло, что ты не покалечил Валеру.