Ребёнок от чужого мужа
Шрифт:
— Катя? С тобой все в порядке? — до меня доносится встревоженный голос Глеба.
Он помогает мне подняться на ноги. Мне очень больно стоять, я с силой вцепляюсь пальцами в его руку и стискиваю зубы от неприятных ощущений.
— Немного больно, — киваю на ногу.
— Давай я помогу подняться в дом? — он обхватывает меня за талию, и прижимает к себе теснее, чем следует.
— Это лишнее, Глеб Борисович, — от мысли, что Сергей увидит нас вдвоем, да еще поднимающихся в его квартиру, по спине прокатывается
— Добрый вечер, Глеб, — слышу позади голос Сергея, и вздрагиваю.
— Добрый, — отзывается мой начальник.
— Я видел, как ты упала, когда выходила из машины. Все в порядке? — я слегка оборачиваюсь и вижу, как глаза Сергея впиваются мне в лицо. Затем его взгляд опускается на руку Глеба, который держит меня за талию.
— Я подвернула ногу… Ничего страшного…
Мобильник Глеба в кармане пиджака взрывается громкой мелодией. Он быстро достает его, смотрит на экран, и отвечает. По голосу его собеседника практически всем в радиусе полуметра слышно, что случился какой-то форс-мажор.
— Катя, я провожу тебя, идем. У меня срочные дела, — Глеб делает шаг в сторону дома, но вдруг останавливается, потому что Сергей вцепляется мертвой хваткой мне в локоть, вырывая из объятий Глеба.
— Я сам провожу. Ты кажется, торопишься? — Глеб недоуменно смотрит на Сергея в течении нескольких секунд, а потом пожимает плечами, и переводит свой взгляд на меня.
— Спасибо еще раз за ужин, Катя. Я позвоню, как освобожусь.
Глава 13
— Осторожнее… — придерживая меня за локоть, Сергей толкает дверь в квартиру.
— Да… спасибо, — бормочу я, предпринимая попытку наступить на травмированную ногу, и тут же морщусь от боли. Точно подвернула.
Близость бывшего мужчины действует на меня разрушительно: в месте, где он меня касается, рука горит, и сердце стучит словно от часовой пробежки.
— Садись, — строго командует Сергей, подводя меня к кушетке. Опираясь о стену, я сажусь на нее и вытягиваю ноги. Шевелить пальцами могу, уже хорошо.
Я тянусь, чтобы снять туфлю, но Сергей меня опережает. Отбрасывает ее в сторону и, наклонившись, изучает мою ступню.
— Здесь больно? — он несильно надавливает пальцами рядом с щиколоткой и поднимает глаза на меня.
Во рту резко пересыхает, стены квартиры исчезают и меня переносит в прошлое. Много лет назад он точно так же на меня смотрел.
— Немного, — шепчу я, на автомате обводя языком губы.
— Значит, ты ее подвернула, — тихо произносит Сергей. Мое воображение играет надо мной злую шутку, потому что мне кажется, что он только что провел пальцем по моей коже. Нежно, будто погладил.
Повисает
— Сейчас я пакет с заморозкой принесу. Надо снять отек.
Я почти готова кивнуть, но в этот момент взгляд падает на настенные часы.
— Ничего не надо, Сереж! — быстро выпаливаю я и моментально осекаюсь. — То есть, Сергей. Мне в садик за Машкой пора.
Сергей выпрямляется и хмурит брови.
— Какой садик, Катя? Тебе сейчас нужно лежать. Давай я сам ее заберу. Адрес только назови.
Его предложение вызывает во мне самую настоящую панику. Нет! Ни за что! Я не могу позволить им остаться вдвоем. Почему-то мне кажется, что если Машка и Сергей проведут друг с другом лишние несколько минут, они оба поймут. И тогда случится катастрофа.
— Нет, — я упираюсь ладонями в кушетку в попытке встать. — Я сама. Такси сейчас вызову.
— Что за придурь, Кать, а? — незамедлительно рявкает Сергей. — Что за нелепое геройство? Не доверяешь мне дочь — ладно. Но отвезти-то тебя мне ничего не мешает.
— Ладно, — смиренно соглашаюсь я. — Только надо обувь подходящую найти.
Морщась от боли, я вдеваю ноги в кроссовки и позволяю Сергею помочь мне выйти из квартиры. Дорога в садик проходит в тишине. Сергей напряженно смотрит на дорогу, а я придерживаю юбку, чтобы прикрыть ей обнажившиеся колени. Мы оба понимаем, что эпизод с поглаживанием не вписывается в нынешнюю ситуацию. Он законный муж Наташи, а она моя лучшая подруга. Нужно поскорее съезжать, пока совесть меня окончательно не запилила.
— А вот и ваша девочка, — воспитательница заводит дочку в раздевалку. Маша выглядит довольной: лицо и руки перепачканы в краске, на губах сияет улыбка.
При виде Сергея, стоящего рядом со мной, она начинает улыбаться еще шире.
— А я сегодня опять рисовала, — говорит не мне, а ему.
— Я вижу, — он тоже улыбается ей. — Кого рисовала?
— Лисичку, — Маша вырывает руку и воспитательницы и громко выкрикивает. — Стой здесь! Я сейчас покажу!
Мне снова не хватает воздуха. Это все слишком для меня. Они вдвоем. Я просто не могу оставаться равнодушной, когда вижу, как они общаются.
Машка уносится искать свой рисунок, и мы остаемся стоять втроем. Воспитательница откашливается, видно, для того чтобы снять повисшую неловкость, а потом неожиданно выдает:
— А дочка как похожа на вас.
Кровь отливает от моего лица. Смотрит в этот момент она совсем не на меня, а на Сергея.
Невидимая сила разворачивает меня к нему. Он выглядит растерянным и смущенным. А смутить Сергея не так уж и просто.
— Это совпадение, — он фокусируется на мне глазами. — У меня нет детей.