Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
Только сон сразу же испарился, уступив место дикому, затопившему весь мой разум, страху.
Глава 21
Оксана
Несмотря на долгий день и моё нервное состояние, я не могла сказать, что свадьбы у меня не было.
Была.
Пусть и не с мужчиной, которого бы я сама выбрала, но всё же.
У нас и музыканты во время регистрации играли, и в ресторане мы посидели. А сколько мне подарили букетов! Сейчас цветы, расставленные по всей квартире, раскрылись
В общем, день свадьбы оказался неплохим — по крайней мере, я запомнила много всего хорошего. Ромку в костюме и с цветами, например… Закат над Москвой.
Зато первая ночь в статусе замужней женщины навсегда осталась в моей памяти как нечто мучительное и бесконечно долгое — всё время до самого рассвета я провела без сна, хоть с закрытыми глазами.
Да-да, я знаю, я сама согласилась с предложением Валеева, а потому морально ничего не могла ему противопоставить — он имел все права на то, чтобы спать со мной в одной кровати, спать со мной.
Но он ведь не мог так сразу… или мог?
Я догадывалась, что этот мужчина не отличается излишним терпением (вон, все документы на моё имя были переделаны за пару часов), а потому мои страхи были вполне обоснованными. Я едва дышала, боясь, что в какой-то момент на меня опустится не только рука, а нечто потяжелее… и мне придется принять правила игры.
Но время шло — и ничего не менялось, что давало мне осторожную надежду на то, что возможно не сегодня, не этой ночью.
Никогда прежде я не ждала с такой затаенной надеждой звонка будильника— а когда звук все же раздался, не могла поверить, что это случилось: то есть ничего не случилось, и я осталась цела.
— Ксан? — спросил Валеев, когда я осторожно перелезала через него. — Сколько времени?
— Половина седьмого. Рано ещё.
Валеев хмыкнул и вдруг резко притянул меня к себе, так что я оказалась распластанной сверху по его телу. Пока темные внимательные глаза рассматривали мою усталую физиономию, я дивилась тому, насколько мужчины отличаются от женщин.
Вроде ведь одинаковое строение тела — я имею в виду, та же кожа, те же мышцы, только Валеев оказался каким-то супер жестким, как доска для стирок в деревнях с выпуклыми металлическими валиками.
— Сегодня отведём Ромку в школу, а затем съездим в икею.
— Хорошо, — покладисто согласилась я. Валеев улыбнулся, а затем вдруг внимательно посмотрел на мои губы. Так внимательно, что только он одного его взгляда губы как будто налились кровью и заболели.
— Даже не поцелуешь меня? — вкрадчиво поинтересовался Рафаэль. Я смущенно дернулась в сторону — но «съехать» с тела мне не дали: Валеев по-прежнему крепко удерживал меня за талию. При этом Рафаэль немного сдвинулся, и я смогла животом почувствовать ещё одну выпуклую часть его тела — почему-то это по ощущениям больше напоминало камень, а не металл.
— Ксан, —
— Чего?
— Хорошего крепкого поцелуя от своей милой женушки, — откровенно смеялся надо мной Валеев. — Помнишь? Мы вчера поженились.
— Так рано же ещё.
Рафаэль многозначительно приподнял бровь. Ну да, согласна — так себе отмазочка.
— Эм… я зубы ещё не почистила.
Валеев тяжело вздохнул, в то время как одна из его ладоней переместилась на мой затылок.
— Ничего, — ехидно протянул это мужлан. — Переживу.
Рафаэль
Задержаться на недельку — другую в Москве оказалось самой замечательной идеей, которая меня когда-либо посещала. Даже та хитрость, благодаря которой мы в прошлом году вычислили крысу в одной из местных администраций, казалось мне теперь не такой крутой, как моё триумфальное переселение к Оксанке на диван.
Правда, пришлось переехать со своей подушкой: всё-таки я оказался прав, и моя хорошая девочка не водила к себе домой случайных хахалей. Поэтому на второй день нашей семейной жизни мы затарились в магазине новыми подушками, большим одеялом (для нас двоих), ну и постельным бельем соответствующего размера.
Правда, это мало что изменило в наших ночёвках: сиротка по-прежнему шугалась меня как прокажённого и кажется, просыпалась от каждого моего движения. По крайней мере, когда бы я не проснулся, она тоже никогда не спала, хотя старательно делала вид — у спящего человека тело всегда расслаблено, она же хоть и лежала, не двигаясь, но тело всё равно оставалось напряжено.
И это всё притом, что я начинал ей нравиться. Можно сколько угодно отводить глаза в сторону и прятать взгляд, но реакции тела обмануть невозможно. А они были. Неспрятанная пуш-апом грудь слала сигналы; припухлые губы требовали внимания… В общем, моя красавица понемногу приручалась.
Я же никуда не торопился. Хотя на стенку, конечно, уже лез… даже на парней своих срывался, которые просто покупали нужное количество девок и весело проводили время.
А мне не хотелось отрываться с какой-то левой девкой. Мне хотелось свою жену.
Но крошечная квартира и комната, в которой мы ночевали все вместе, не оставляли никаких вариантов, кроме как дождаться путешествия в родные пенаты: на выходных, когда поедем ко мне в гости, Оксанке не отвертеться.
А пока… пока мы просто привыкали друг к другу.
Оксана занималась документами, потихоньку разбиралась в вещах — подготавливаясь к переезду. Их квартиру в Москве я уже выкупил, так что теперь ей хотя бы не надо было переживать из-за кредита по ипотеке.
— Думай сама, что ты хочешь с ней делать, — отдав ей все бумаги, сообщил я. — Хочешь — сдавай, а хочешь, пусть пока остается закрытой. В конце концов, мы будем иногда приезжать в Москву и можем останавливаться здесь.
Я не планировал лишать её и Ромку воспоминаний. Наоборот, старался бережно их сохранить.