Ребенок по плану
Шрифт:
— Лара, мы можем поговорить об этом? Думаю, нам есть о чем поговорить.
— Неа. Сейчас я хотела бы остаться одна. У меня еще есть галлон краски, чтобы покрасить стены. А потом, если почувствую себя особенно сумасшедшей, я могу запросто начать красить детскую.
Я вздрогнул. Трудно себе представить ее в роли матери. Матери-одиночки.
— Ладно. Я пойду. Прости, что ворвался сюда.
Она начала смеяться. — Перестань. Если бы не ты, я не смогла бы заткнуть Брайана и Митчелла одним поцелуем. Брайан понял, в чем дело, а Митчел...
Я кивнул. — Береги себя, Лара. Оставайся дома.
Она поставила стакан чуть сильнее, чем нужно, и закатила глаза. — Спасибо. Увидимся позже. Правда, спасибо, что ты пришел. И спасибо тебе за то, что ты разрядил атмосферу. Спасибо, что рассказал. Я чувствую себя немного лучше, но, наверное, уже слишком поздно.
— Никогда не бывает слишком поздно, Лара.
Мы встретились взглядами. Никто из нас ничего не сказал. Я не хотел давить на нее. Сегодняшний день и так принес слишком много. Может быть, я попрошу ее выпить кофе попозже.
Я покинул ее квартиру. Визит прошел не так, как я ожидал. Спускаясь на лифте на первый этаж, думал о том, какая жизнь была у Лары. Митчел оказался куском дерьма, помешанным на контроле, который долгое время держал ее под колпаком. Мне показалось, что ее квартира выглядит великолепно. На мой вкус, это немного дерзко, но я остался доволен, что это сделало ее счастливой.
Она могла бы покрасить каждую комнату в моей квартире в неоново-зеленый цвет, если это сделает ее счастливой. Мне нравилось видеть ее счастливой. Черт, я бы помог ей, если бы это означало, что получу еще несколько таких поцелуев.
Глава 11
Лара
Когда я уже научусь? Ведь знала, что после нескольких бокалов вина у меня по утрам будет ужасно болеть голова, но это не всегда меня останавливало. Теперь я страдала от похмелья мирового класса. Это отстой. Дневное пьянство — не мое. Мой мозг ощущался как обезвоженная губка. Даже глаза болели. Во рту у меня было такое ощущение, будто я сосала ватные шарики.
Вода. Мне нужна вода и побольше. По опыту знала, что нельзя пить три стакана ледяной воды, иначе меня стошнит. Я молилась, чтобы в холодильнике нашелся сок. Сок и что-нибудь жирное. Нет, это может кончиться скверно.
Я застонала и закинула руку за голову. Вчерашний день был сумасшедшим. Я поцеловала Мейсона. Смелый поступок, не похожий на меня. Еще более непохоже на меня целовать мужчину в присутствии моего бывшего мужа и брата — того самого брата, который запретил мне видеться с мужчиной, которого я целовала. От одной мысли об этом у меня закружилась голова. Ну, это и последствия от вина.
— Лара, иди в душ, — пробормотала я себе под нос. Душ поможет. Он смоет остатки вина и, надеюсь, заставит меня почувствовать себя немного более по-человечески.
Я поплелась в ванную и улыбнулась, увидев синеву. Мне понравился этот цвет, и он мгновенно
Я вышла из душа, надела купленные штаны для йоги и длинную рубашку и направилась на кухню.
— Пожалуйста, пусть здесь будет еда, — простонала я.
Открыла холодильник и увидела оставшуюся коробку из-под пиццы.
— О да, — хихикнула я. Совсем забыла, что вчера заказывала пиццу. Осталось всего несколько кусочков. Холодная пицца — именно то, что нужно.
Я схватила кусочек, сунула его в рот и включила кофеварку. Мне придется отказаться от кофе, когда забеременею. И от вина тоже. Технически, мне следовало уже исключить их из своего рациона, но вчера был адский день. Я нуждалась и в том, и в другом. Завтра побеспокоюсь о здоровой еде.
Я схватила телефон, проверила сообщения и не нашла ни одного. Ничего удивительного. Я знала, что Брайан разозлился. Хорошо. Так и должно случиться. Я все еще немного расстроена. Он влез туда, куда не следовало. Мейсон оказался совсем не таким придурком, каким я его себе представляла. Все это было чудовищной ошибкой.
Я вспомнила, как нас с Мейсоном грубо прервал Брайан, а потом Митчел. Мы были в самом разгаре важного разговора. Он сказал, что любил меня. Это слова, которые я так долго жаждала услышать, и вчера он неожиданно обрушил их на меня. Это помогло мне снова собрать мое разбитое сердце после двадцати лет, но там оставалось много шрамов. Может, он и подлатал мое сердце, но все равно остались глубокие шрамы, которые я буду носить всю оставшуюся жизнь.
Я провела пальцем по телефону и набрала номер Кали.
— Привет, — ответила она, слегка сонная.
— Привет, — сказала я с таким воодушевлением, на которое только была способна. Вино все еще отдавалось отголосками в моей голове.
— Привет, — ответила она с чуть большим энтузиазмом в голосе.
— Что ты сегодня делаешь? Хочешь пообедать чуть позже? Мне нужно выбраться отсюда, или я снова буду красить стены, — пошутила я.
— О, я не могу сегодня, — сказала она почти шепотом.
— Почему? Что случилось? — спросила я, внезапно забеспокоившись, что она заболела.
— У меня гости.
Я хихикнула. — О, ясно. Это будет праздный день в постели. Ненавижу тебя. Повеселись, а завтра мне все расскажешь!
— Пока, — сказала она, смеясь.
Это отстой. Похоже, сегодня я осталась одна. Это не в первый раз, и с моим жизненным планом не будет последним. У меня не имелось никаких проблем, чтобы пойти на ланч в одиночку. В каком-то смысле это даже приятно. Я могла сидеть столько, сколько захочу, или уйти, как закончу. Мне не нужно вести вежливую беседу или следить за тем, чтобы в зубах не застряла еда.