Ребус-фактор
Шрифт:
Он и сам долил себе из бочонка и погрузил нос в пену.
– Значит, мы можем вернуться? – с замиранием сердца спросил я.
Дядя отставил в сторону пустой стакан, вытер нос и рыгнул.
– Можете, если хотите неприятностей. Вас считают замешанными и как следует потрясут. Попробуют выйти на настоящего стрелка. Живы, наверное, останетесь, но за здоровье не ручаюсь. У тебя есть запасные почки? Нет? Я почему-то так и думал.
– Что же нам делать? Оставаться здесь мы не…
– Не можете бесконечно? К сожалению, это так, кто-нибудь увидит тебя и донесет – просто из зависти ко мне.
– А школа? – спросил я, потому что так надо было спросить. Если честно, то в гробу я видал нашу школу с ее директором.
– Ты правда боишься отстать или просто придуриваешься? Есть ментопередатчик. Запишу тебе на подкорку все, что нужно, а ты будешь понемногу вспоминать. Когда все утихнет, вернешься и сдашь весь курс экстерном.
– А документы?
– Кому нужны документы на лесоразработках? – фыркнул дядя. – Ну ладно, держи. Может, пригодится.
С этими словами на стол передо мной шлепнулась мятая бумажка. Развернув ее, я узнал, что Кособрюхов Ахилл П. успешно прослушал теоретический курс управления локомотивами с паровым двигателем, каковое достижение дает ему право после прохождения практики выполнять работу помощника машиниста. Неразборчивая подпись, печать. Дата – прошлогодняя. С некоторых пор к нам на Твердь тоже проникло это поветрие – писать документы о всякой чепухе, вместо того чтобы просто спросить человека, что он умеет.
Я воззрился на дядю с немым вопросом.
– Служба в муниципалитете имеет свои преимущества, – пояснил он. – Это из утерянных, найденных и невостребованных документов. Как видишь, ни твоего изображения, ни отпечатков, ни фото сетчатки, ни ДНК-кода данная бумажка не содержит. Значит, будешь Кособрюховым Ахиллом… э-э… Пелеевичем. – Дядя хихикнул. – В тех краях, куда я тебе советую на время отъехать, такого документа хватит с лихвой. Когда можно будет вернуться, я дам тебе знать. И за маму не беспокойся – я ее извещу.
– А Джафар? – спросил я.
– Вот навязался на мою голову увечный! – пробурчал дядя. – Не беспокойся, его тоже пристроим куда-нибудь, только не прямо сейчас, а когда доктор гипс снимет. А может, к тому времени его уже и пристраивать никуда не надо будет. Я тут погляжу, откуда и куда ветер подует. Очень может быть, что твой Джафар вернется домой раньше тебя. Ну как тебе предложение? Подумай. С ответом можешь подождать до завтра, а пока давай ужинать. Пива еще налей.
– Откуда у тебя столько пива? Сам вроде не варишь…
– А у меня родник в подполе, – хохотнул дядя. – Шучу. На самом деле я взятки беру пивом. Не веришь? Правильно делаешь, тоже шучу. Ну ладно, чего встал, давай тащи еду, голодный я…
На кухне все было в полном порядке, оставалось только разогреть. Я раскочегарил огонь, поставил на плиту горшок с рагу и заглянул в малую спальню, где дрых Джафар.
– Спишь? Просыпайся, ужинать будем.
Никакого ответа. Я пошалил ладонью по стене, попросил высшие силы, чтобы чахоточная городская электростанция сегодня работала, и нащупал сенсор.
Электричество
Желтое и красное месиво растеклось по подушке.
С первого взгляда мне стало ясно, что Джафар мертв. Мертвее не бывает.
Глава 5
– Свет! Выключи свет!
Через мгновение дядя сделал это сам, оттолкнув меня в сторону от дверного проема, где я торчал столбом, завороженный зрелищем, веря и не веря в случившееся. Много позднее я подумал, что у дяди сверхъестественное чутье, – я ведь не издал ни звука. По-моему. Впрочем, не стану утверждать наверняка. Когда на человека нападает столбняк, провалы в памяти, по-моему, естественны.
Дядя немедленно метнулся назад и потушил свечу в гостиной. Стало темно, лишь свет Карлика да еще огоньки в окнах соседних ферм не позволяли назвать эту тьму кромешной. Дядя опустился на корточки и заставил меня сделать то же самое.
– Выждем… Молчи.
Я затаил дыхание. За окном едва слышно шуршали листья да временами принимались верещать ночные насекомые. Поверещат хором – утихнут секунд на пять, потом опять поверещат и снова утихнут. Больше никаких звуков. Глаза понемногу привыкали к темноте.
– Стекло, – шепнул дядя.
В импортном мембранном стекле, вставленном в оконную раму, зияло идеально круглое отверстие. Пожалуй, я мог бы просунуть в него кулак.
Прошло еще несколько минут. Ничего не произошло.
– Пошли, – сказал дядя.
Из стенного шкафа он достал автоматическую винтовку, присоединил магазин и передернул затвор. С полки того же шкафа добыл два ноктовизора, один нахлобучил себе на голову, второй отдал мне.
– Бери свое ружье и дуй на чердак. Увидишь поблизости кого-нибудь, кроме меня, – попытайся подстрелить. Лучше не насмерть. Справишься?
Еще бы я не справился! Любимое развлечение сельских парней – подбросить вверх консервную банку и лупить по ней дробью, не давая ей упасть, пока или патроны не кончатся, или дробь не порвет банку в мелкие клочья. В этом деле я достиг определенных успехов; попадал в подброшенную банку и пулей. Единственное, что смущало, – я ни разу не стрелял ночью с ноктовизором. Они мало у кого есть, потому что из метрополии к нам доставляют лишь то, без чего мы, по мнению Администрации, совсем загнемся.
Оказалось – ничего особенного. Очки как очки, только толстые, а видно сквозь них здорово. В первый момент я даже зажмурился, настолько ярко высветились кусты и хозяйственные постройки. Потом приноровился и принялся наблюдать.
Никакого движения. Еле заметное покачивание ветвей на слабом ветерке – и больше ровным счетом ничего. Я отметил несколько мест, где сам бы спрятался, будь я убийцей, собирающимся продолжить свое дело, и уделил им особое внимание. Опять ничего. Либо убийца хорошо замаскировался и сидел на редкость тихо, либо его давно уже след простыл. Потом из-за угла дома показался силуэт, и я шевельнул стволом, но тотчас сообразил, что это дядя Варлам. Он обходил дом по периметру и, по-моему, зря подставлялся. Однако снова ничего не произошло. Минутой спустя внизу стукнула дверь.