Ребус старого пирата
Шрифт:
– У тебя, как у Койота, одно на уме.
– Знаешь, – Вепрь вскинул пистолет, – мне деньги платили не за то, что я обдумывал операции, а за то, что работал. Я во время боя думаю. Надо Алексу сказать, пусть пару АКМС привезет. Ищут русского, вот пусть и думают, что он здесь. «Калашников» – самое популярное и самое распространенное оружие, и автоматы не помешают. Нас будут брать по-серьезному. Звони Алексу.
– Понятно, – недовольно буркнул по телефону седой загорелый
– Да все я понимаю, – раздраженно перебил его Моретти. – Но мы никак не найдем свидетеля. Двое вспомнили, что слышали о сбитом самолете и двух летчиках, которых искали пограничники. Но что было дальше, никому не известно. А слушать предположения я не хочу.
– Правильно. Вот что, есть сведения о сыне графа. Он в Москве. Был офицером полиции, имеет боевые награды. Сейчас на пенсии. Ушел в звании полковника. Есть сын, а также две дочери. Но где они живут, пока не выяснили. Предположительно в Москве. Но вполне может быть, что из Москвы семейство Мирославских уехало. Сейчас этим займется Говард. Он вылетел туда сегодня утром. Кроме того, имеется непроверенная информация о том, что российские уголовники предполагают, что у семьи Мирославских есть…
– А не может случиться так, что Мирославский еще в сорок пятом все нашел, и теперь наши поиски…
– Ты забываешь о том, что у нас есть одна часть шарика. А без остальных найти место невозможно.
– Мне кажется, что это восточная хитрость. Какая разница, соберешь ты шарики или нет? Место указано на одной из частиц. Вполне возможно, что именно на той, которая была у русского графа.
– Подожди, но почему тогда этого не смогли сделать ни барон, ни те, кто знал о…
– Верно. Может, мне поехать в Москву?
– Говард справится. Кстати, как ты смотришь на союз с Майклом Гардингом?
– Что? – удивился Антонио. – Зачем нам нужен этот ювелир?
– Во-первых, он давно в этом бизнесе. Значит, когда у нас будут сокровища, мы узнаем от него, сколько что стоит. У него по всему миру полно знакомых, которые имеют дело с драгоценностями. И кроме того, у него есть партнер в России, в Москве.
– Я бы не советовал иметь дело с Гардингом, он ненадежен, жаден и труслив.
– Для роли, что ему отведена в моих планах, это самые нужные качества, – засмеялся седой.
– Ну если ты все решил, Ренато, то зачем спрашиваешь?
– Хотел услышать твое мнение. Как твои русские помощники?
– Я не верю им. Не знаю, может, к этому располагает обстановка, но мне кажется, Эдуард не откровенен и преследует свои цели. Я несколько раз замечал, что он пытается сам разговаривать с местными дикарями и несколько раз встречался с какими-то русскими. На мой вопрос, кто они, ответил – знакомые.
– Эдуард – уголовный преступник. Разумеется, он преследует и свои цели. Но опасаться его не стоит, ему просто некуда деваться, как и его, впрочем, знакомым.
– И все-таки я недоволен тем, что здесь происходит. Я ожидал, что мы легко узнаем
– Ну зачем же всю область? Вполне хватит Чукотки ну, может быть, прилегающих к ней районов Колымы.
– Мне не до шуток, Ренато, – раздраженно буркнул Антонио.
– Поэтому ты и выясняешь, где упал самолет.
– В этом есть смысл. Если бы тогда нашли что-то существенное, то сразу сообщили бы в печати.
– В те времена не сообщили бы, но сейчас Россия публикует то, что ранее тщательно скрывалось. Я не понимаю такую чрезмерную откровенность, но она была бы нам на руку, если бы русским стали известны подробности падения самолета. По крайней мере одна часть глобуса должна была находиться у графа. В конце концов, если бы эту часть кто-то нашел…
– Да, ты прав, извини. Это, пожалуй, самое худшее место, в котором я когда-либо бывал. Комары, оводы, эти мерзкие мошки…
– Да, там непривычные для тебя условия. Но ты должен хотя бы что-то узнать. Иначе все наши усилия напрасны. Через три-четыре дня я буду иметь сведения от Говарда о Мирославских. И мы поймем, стоит ли нам продолжать искать…
– Ты уверен, что он справится?
– Уверен, – ответил Ренато.
– Куда едем? – спросил крепкий мужчина.
– В Москву, – ответил сидящий за рулем коренастый бородач. – Тебе же устроиться надо.
– Мне, кстати, и документы не помешают, – усмехнулся крепкий.
– Значит, ты с заданием?..
– Не с тем, о котором ты думаешь. Я уже пять лет как ушел с государственной службы и сейчас работаю на себя.
– Ишь, как заговорил-то – на себя. А сюда приехал по своим делам или по поручению?
– Примерно так. Вот что, я не очень устал, поэтому провези меня мимо объекта…
– Знаешь, я почти сделал работу. Но… – Мужчина усмехнулся.
– Подожди, Роман, как это почти?
– Глава семейки, которой ты интересуешься, полковник МВД.
– Адрес знаешь?
– Да я все узнал. Ты учитывай, что он пусть бывший, но все же мент. Надо бы увеличить…
– Конечно.
– На пять кусков? – посмотрел на него водитель.
– О’кей. Сколько членов семьи?
– Дед, его сын с женой, внучка и внук.
– Взрослые?
– Внуку двадцать пять, внучке тридцать.
– Кто где работает?
– В органах никто. Жена Ивана Евгеньевича умерла рано, когда рожала сына. Дочь старше. Он растил их один, справился. Внучка – геолог. Правда, работает сейчас на частников. Внук армию отслужил, поступил в училище в Рязани, но через год его вышибли. Он троих там отделал. Судить его не стали, просто исключили. Он сейчас свободный художник. То на машине подрабатывает, то вроде как телохранителем.