Ребус. Расшифровка
Шрифт:
Действительно, старшего «семь-три-третьего» запрашивал смотрящий за выходом «грузчик», который сообщил, что из ресторана вышел водитель серебристой «Вольво» и, похоже, собирается уезжать.
– Вова, это точно не объект?… Ну, тогда и черт с ним, – резюмировал Пасечник. – Пусть сваливает. Видать, плохо угощают, а пить за рулем не решается. Совестливый. А может, бабок на гаишников нет.
– Николай Григорьевич, спроси-ка у своего, в какую сторону «Вольво» пошла? – попросил Нестеров. – К Литейному?… «Семь-три-пятый», вызывает бригадир… Паша, в вашу сторону со Шпалерной
– Ты это зачем, Сергеич? – удивился Пасечник. – Нас же на связей не заряжали.
– Да так, надо одну идейку проверить. Да и мои пускай чуток разомнутся. Заодно стояночку поменяют.
Через пару минут Козырев отозвался:
– Александр Сергеевич! Мы за «Вольво» ушли направо на Робеспьера. Здесь у нас остановочка. Механик из машины не выходит, похоже, ждет кого-то… Во… Точно… У нас выход объекта…
– Вы «семь-три-седьмого» в окрестностях наблюдаете?
– Их здесь нет.
– Хорошо посмотрели?
– Нормально посмотрели.
– Ч-черт! Григорьич, узнай, где этих чертей носит? Тех, которые, по твоим словам, якобы сейчас не бздят, а бдят.
Заметив, что посетители булочной уже проявляют к ним нездоровый интерес. Пасечник вышел на улицу и уже там заголосил:
– «Семь-три-семь» бригадиру «семь-три-третьего». Эдик, ваша настроечка? В каком месте на набережной вы стоите?…
– Что за шум, а драки нет? – через некоторое время отозвался довольный голос Каргина. – Чего раскричались, отцы-командиры? Мы на Чайковского, в «Колобок» заскочили… Заканчиваем трапезу и возвращаемся на точку. Кстати, кому пирожков прикупить? Есть с мясом, с капустой…
– А не засунул бы ты себе эти пирожки знаешь куда?! – это в радиопереговоры двух бригадиров вклинился третий.
Поскольку Нестеров в данный момент находился рядом с Николаем Григорьевичем, его станция сейчас страшно фонила и, пугая прохожих, периодически издавала свистяще-ухающие звуки.
– Мои приняли груз. Там, на набережной. На твоей, кстати, точке.
– Во дела! – сказать, что Эдик был удивлен, – ничего не сказать. – Они же полчаса как за стол сели, небось еще до перемены блюд дело не дошло.
– Давай мотивацию поступков объекта ты потом проанализируешь, а?… Прими настроечку по «семь-три-пятому»: серебристая «Вольво», груз с механиком по Робеспьера вверх.
– Понял тебя, Сергеич. По набережной вверх. Все, не боись, мы их в два счета догоним, – с этими словами Каргин спустился с небес, то бишь из радиоэфира на землю и, расталкивая народ, кинулся к машине, оставив на кассе пакет с горячими пирожками.
– А Ростик, оказывается, далеко не дурак – классная у него придумка с кабаком получилась, – не без одобрения крякнул Нестеров. – Небось, не только наш Эдик, но и рубоповский Кудрявцев купился: народ-то на именинах наверняка, и правда, до вечера гулять будет, а именинник тем временем тихо и по-английски свалил. И отнюдь не в аэропорт… Николай Григорьевич, у тебя в машине местечко лишнее найдется?
– Для хорошего человека
– Ты за своих переживай, а за моих я уж как-нибудь сам отвечу…
Минут через десять на трубку Нестерову позвонили. К тому времени «семь-три-третий» борт, на котором временно гостил Александр Сергеевич, не сильно торопясь, но неизбежно сближаясь с остальными участниками пробега, катил по Лиговскому проспекту.
Звонила Полина:
– Подъезжаем по Лиговке к Московскому проспекту. Александр Сергеевич, я вот о чем подумала: раз уж это та самая «Вольво», так может, она объекта в тот же самый дом везет? Я имею в виду дом в Шушарах.
– Полинушка, а ведь это мысль! Умница! Сейчас попробуем это дело проверить. Если срастется – с меня шоколадка.
Восхищенный сообразительностью своей ученицы, бригадир расцвел, как маков цвет, и кивнул водиле Пасечника:
– Давай-ка, брат, сразу за мостом налево, по Витебскому уходи.
– Так ведь они прямо, на Московский проскочили?
– А мы с тобой налево, в обход двинем, – подтвердил Нестеров.
И, поймав недоуменный взгляд Пасечника, пояснил:
– Не боись, Николай Григорьевич, не потеряемся. Я, похоже, знаю, где сегодня нашему сибирскому гостю постель накроют…
Через полчаса молодые «грузчики» Пасечника пешим ходом встретили серебристую «Вольво» в Шушарах на улице Садовой, проведя ее vip-пассажира до печально известного Полине частного дома со сплошным двухметровым забором. Спустя два часа метрах в семидесяти от дома остановился крытый «армейский» ГАЗ-66 с табличкой «Пустой» на лобовом стекле. Водитель «газона» вылез из машины, тщательно закрыл дверцы кабины, проверил навесной замок фургона и, меся сапогами грязь, отправился в сторону шоссе, где в темноте уже зажглась неоном надпись – Motel.
Еще через пять минут с прилегающих к дому улочек в сторону города подорвались три легковых автомашины, увозящие в контору экипажи Нестерова, Пасечника и Картина. С этого момента «грузчики» закрытого поста, размещенного в фургоне «газона», заступили на ночную вахту, вооружившись биноклями, длиннофокусной оптикой, прибором ночного видения, бутербродами и пустыми пластиковыми бутылками для «по нужде». Кстати, с некоторых пор, а точнее – после недавней отечественной кинопремьеры, в родном оперативно-поисковом управлении иначе как «Ночной дозор» эту бригаду никто из своих уже не называл.
А что? В принципе, очень похоже.
– …Вот ведь какой сволочной объект нынче пошел! Сутки как из тюрьмы, вечером самолет, от Шушар до Пулково десять, ну пятнадцать, минут езды… Казалось бы – сиди себе тихонько и не рыпайся. Так нет, снова в город понесло, да еще и с самого ранья, – разорялся Лямка, вольяжно развалившись на заднем сиденье. Экипаж «семь-три-пятого» поспешал из конторы навстречу команде Эдика Каргина, которая час назад приняла объекта и теперь таскала его где-то в районе Купчино.