Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
– …А еще он является вице-президентом финансово-промышленной корпорации, входящей в двадцатку крупнейших налогоплательщиков Петербурга, указом патриарха Московского и Всея Руси награжден орденом Преподобного Сергея Радонежского «За многолетние труды во благо Отечества», а также имеет почетную грамоту от начальника петербургской милиции «За сотрудничество с МВД и оказание шефской помощи в материально-техническом обеспечении районных УВД г. Санкт-Петербурга»,- продолжила Ольховская перечень регалий Ладонина.
– Вы издеваетесь?– не выдержав, взорвался
– Нет,- грустно сказала Полина.- Просто в очередной раз констатирую факт.
– Допустим. Тогда скажите, чем объясняется такое странное пристрастие молодой девушки, офицера милиции, к более чем одиозным личностям? Стоящим, если можно так выразиться, несколько по иную сторону баррикад?
– «У злой Натальи все люди канальи»,- пробормотала Полина услышанную однажды от Нестерова поговорку.
– Что?– не понял Мышлаевский.
– Это я так, к слову… Ну, чем объяснить? Наверное, врожденной патологией.
– Очень может быть. Насколько я помню, ваш предыдущий сожитель, ранее судимый Камышин, в свое время имел отношение к одной из «воркутинских» бригад?
– А вам не кажется, что все то, о чем вы мне сейчас говорите, называется «вторжением в частную жизнь»?
– Нет, не кажется. Согласно специфике нашей службы мы обязаны отслеживать ваши…э… контакты. Тем более когда есть основания полагать, что они могут угрожать безопасности нашего управления. Кстати, при приеме на работу вы давали соответствующую подписку.
– Любопытно, а на мою первую школьную любовь у вас тоже собрано досье?
– Этот период вашей жизни нас не интересовал.
– Слава богу!
– А вот о вашей мимолетной связи с капитаном Гурьевым нам, представьте, тоже кое-что известно. Впрочем, похоже, вы быстро сообразили, что на нищенскую зарплату сотрудника милиции особо не пошикуешь, и резко сменили приоритеты. Сначала - «шумел камыш», потом - «эх, Ладога, родная Ладога!» И не надо на меня так злобно смотреть - мне лидеры ОПГ подарков не делают!
А вот последнего майору Мышлаевскому говорить и не стоило! Как гласит китайская мудрость: «Не буди в женщине тигра - он всегда просыпается злым и голодным».
Полина резко поднялась, обошла вокруг стола и влепила заместителю начальника ОРБ звонкую пощечину. Пару секунд полюбовавшись произведенным эффектом, она как ни в чем не бывало вернулась и села на прежнее место.
Хорошо, что «особистам» личное оружие на постоянное ношение не выдается. Судя по налитым кровью глазам Мышлаевского, в эту секунду он вполне мог и шмальнуть. Кстати, Ольховская немного ошиблась - как раз сейчас она невольно и совершила тот самый «катаклизм», который при благоприятных обстоятельствах вполне мог спод-вигнуть майора на «пренебрежение своими должностными обязанностями».
– Чтобы завтра. К десяти утра. У меня на столе лежали две объяснительные,- придя в себя, отрывисто заговорил Мышлаевский.- Первая: по факту персональной расшифровки при наблюдении за объектом «Ребус». Вторая: по факту близкого знакомства с Ладониным Игорем Михайловичем. Дополнительно
– Да какие же еще могут быть причины? Естественно, овладение формами и методами ведения НН как на открытой местности, так и в закрытых помещениях, с целью дальнейшей передачи полученных знаний криминальным элементам.
– Вон отсюда, стерва!!– завопил Мышлаевский и шарахнул кулаком по столу так, что из подпрыгнувшей пепельницы разлетелись окурки.
– Вот и поговорили,- устало сказала Полина.
Она вышла из кабинета, аккуратно прикрыла за собой дверь и отправилась писать. Нет, не объяснительные, а рапорт на увольнение. «Прошу уволить со службы меня, капитана милиции, Ольховскую Полину Валерьевну, по собственному желанию…» И - далее по тексту…
Через полчаса Полина вышла. Нет, не «выскочила на истерике», «не побрела, ничего и никого не видя вокруг», как это в схожих ситуациях бывает в романах. Она просто вышла на улицу с обычной в таких случаях расторопностью. По пути пару раз кивнула коллегам. Уже на выходе из конторы ее тормознули, поинтересовались, «удалось ли ей что-то узнать?» Полина почти не соврала, ответив: «Стрингер вызвал необратимые изменения». В данном случае она, и правда, не соврала. Не соврала… о компьютере.
Ольховская шла по улице в сторону кафе, в котором через полчаса они должны были встретиться с Ладониным, и ни о чем не думала. В ее голове даже не стояла последняя, ставшая итоговым водоразделом в ее отношениях с «наружкой», фраза: «Мне лидеры ОПГ что-то подарков не делают!»
Полина просто шла, и между стенками ее черепной коробки в этот момент не было сейчас ничего, чему свойственно размышлять и чувствовать. Так, знаете ли, небольшое пространство, разве что чуть прокуренное. Она добрела до сквера и, наконец, поняла: «Точно, необратимые изменения». А пустота все не заполнялась. Высказаться не хотелось. Посему она побрела дальше.
Ровно через пять минут Полина неожиданно вскрикнула и ухватилась за лицо. Оказалось, что она со всего маху и очень уверенно долбанулась в стеклянную дверь до боли знакомого заведения. Вот теперь ее мозг заработал правильно: «Боже! Сейчас вспухнут губы и нос. На кого я буду похожа!»
Ольховская кинулась в сторону уборной. Один из сидящих за столиком парней проводил ее взглядом, захохотал и тут же получил подзатыльник от своей девушки. По этой явно супружеской парочке было ясно видно, кто в их доме хозяин.
Полина открыла холодный кран и, прижимая ладонь к лицу, наклонила голову. Через некоторое время она осмелилась взглянуть на свое отражение: верхняя губа стала полной дурой. И вот только теперь Полина расплакалась.
– Тут, кроме тебя, никого?– вдруг услышала она над ухом голос Ладонина.
Оказывается, он уже ждал ее в кафе и все видел.
– Ты что, обалдел?!– развернулась Полина.
– У-у!– прогудел печально Ладонин, стараясь чуть прикоснуться к ее губам.