Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
– Да мы вообще по телефонам не разговариваем! Это что, телефон?!– Дима потряс разбултыхавшейся пластмассой.- Это - «барышня, Смольный»!
– Заебали! Это мне начальник ОВИРа звонил!– рассвирепел начдеж и постарался хлопнуть дверью. Но та не поддалась, так как нижняя петля была вырвана и лежала на задранном линолеуме.
– Все нервно-искрометные!– донеслось из коридора.- Шифринды хреновы!
Не успел Кудрявцев поразмышлять над этимологией столь загадочного ругательства, как телефон опять подал голос. Дима уже решил было не снимать трубку, но на этот раз звонил прямой из Главка. Хорошо поставленный голос адъютанта его Превосходительства сообщил, что к десяти
Словом, времени на творчество у Димы не осталось - суровая проза жизни как всегда брала свое. И места для подвига в ней снова не находилось…
В просторном главковском кабинете, украшенном портретами Путина, Дзержинского и небольшой литографией с изображением шефа жандармов графа Бенкендорфа, помимо самого Зама находились еще двое. То были все знакомые Кудрявцеву лица, а именно: начальник десятого отдела УУР Максим Есаулов и москвич Анатолий Евсеевич Стародубов, неделю назад сменивший на «курирующем» посту убывшего обратно в столицу Кириллина. От узнавания присутствующих настроение у Димы резко упало - наличие в кабинете москвича свидетельствовало, что утренняя посиделка будет посвящена операции «Техосмотр», ноги которой, по данным Кудрявцева, росли с самого высокого высока. Между тем недавние события показали, что мероприятия, реализуемые в рамках этой операции силами питерского УБОП, по разным причинам обернулись очень громким пшиком и накрылись одним малоинтересным предметом.
– Я пригласил вас, господа,- чуть картинно начал Зам, обращаясь в первую очередь к москвичу,-…чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: послезавтра Рос-тика выпускают из «Крестов».
– Н-не понял!!– невольно вырвалось у Кудрявцева.
– Поясняю для особо одаренных: в соответствии с Федеральным законом «О внесении изменений в УПК РФ» господин Чекмарев был задержан как лицо, подозревающееся в совершении тяжких преступлений, на тридцать суток. Поскольку обвинение ему так и не предъявлено, мы будем вынуждены его отпустить. О чем, кстати, полчаса назад мне лично напомнил его адвокат с гнусной фамилией Правдин и с не менее гнусными «именем-отчеством». Теперь понятно?
– По такому господину плачут петля и осина,- буркнул из своего угла Есаулов.
Настроение у шефа «десятки» было поганое: на совещание он приехал прямо из прокуратуры, где вчистую проиграл словесную потасовку между собою же и помом прокурора-советником юстиции Макеевой. Пом доказала (правда, в основном, себе), что пара раскрытых отделом Есаулова убоев рассыпаются, аки египетские мумии. Рассыпаются, по мнению Макеевой, из-за отвратного исполнения отдельных поручений следователей. Есаулов, понятное дело,считал перпендикулярно.
– Нет, непонятно,- возразил Кудрявцев.- То, что отпечатков Ростика на «тэтэхе» не было (а вернее, не осталось), мы в тот же день установили. Но вы же сами сказали, что по сибирским делам с доказухой полный ажур будет. Типа, вопрос недели-двух, не больше. Там ведь всего и надо было: повторно свидетелей допросить, процессуально закрепить показания на Ростика и выделить дело в отдельное производство.
– Жену поучи ши варить!– рявкнул Зам.- Может, ты мне еще
– Гладко было на бумаге, Дмитрий Николаевич,- примирительно начал Стародубов,- но, увы… Один из потенциальных свидетелей десять дней назад был застрелен на окраине Иркутска. После этого убийства остальные отказались давать любые показания на Чекмарева. Категорически.
– Толково,- крякнул Есаулов.- Но, помнится, там были еще и эпизоды, вошедшие в обвинительное заключение по делу банды Скрипника?
– У вас хорошая память. Но, к сожалению, все листы довольно увесистого тома «обвиниловки», на которых так или иначе упоминался Ростик, уничтожены и восстановлению не подлежат.
– Это как?
– Их съели.
– То есть?
– Один из обвиняемых, знакомясь с делом, вырвал эти самые страницы и сожрал.
– А позвольте узнать, что в этот момент делала вохра?
– То же самое.
– ?!!
– Именно в это время некие благодетели прямо в изоляторе накрыли для цириков отменную поляну. Местное УСБ сейчас как раз выясняет подробности этого застолья.
– Ну и порядочки в земле Сибирской,- усмехнулся Кудрявцев.
– Насколько мне известно, у вас, в Питере, такое тоже случалось. И отдельные листы в очко спускали, и целые тома из «Крестов» своими ногами уходили.
– А у вас, Анатолий Евсеевич, память не хуже,- заметил Зам.- Ладно, народ, давайте-ка на этом вечер воспоминаний закончим и перейдем к дням нынешним. Максим, доложи.
– Что ж, можно и доложить. Итак: по просьбе наших коллег из Коми двое моих ребят мотались в Воркуту. По убийству Белова. На сегодняшний день одна из рабочих и, на мой взгляд, самых перспективных версий убийства - борьба за комбинат «Навигатор», на который по неясным пока причинам положил глаз Ребус. Самое интересное вот что: часть акций комбината недавно отсудили у местного деляги по фамилии Штрипкин, ранее судимого за мошенничество. Но дело не в этом… До суда на Штрипкина выходили некие двое, которые предлагали решить вопрос полюбовно. Так вот, по его описанию, эти двое очен-но похожи на наших знакомцев - Шебардина и Россомахина. Более того, со слов очевидцев был составлен композиционный портрет человека, стрелявшего в Белова. И если немного напрячь воображение, то в этом импрессионистском шедевре вполне угадываются черты опять-таки Россомахи. То бишь сибирского киллера, коего незадолго до убийства ударно просрали наши доблестные борцы с организованной преступностью.
Запустив мелкий камушек в огород «конкурирующей фирмы», Есаулов не без основания рассчитывал, что Кудрявцев вспылит и немедленно начнет оправдываться. Однако Дима, хоть и обиженно насупился, но промолчал. И тогда Есаулов с деланным сожалением продолжил:
– …Короче, мое мнение такое - надо плотно браться за Россомаху.
– А Шебардин?
– У Шебы на день убийства железное алиби. Он в этот день был в Питере, ребята проверяли. На всякий случай мы взяли его под контроль - вдруг где-то рядом с ним снова Валера выплывет? Хотя после такой работы Россо-маха, скорее всего, выплывет в других местах.
– Это в каких же?– поинтересовался Кудрявцев.
– Либо в Печоре пузом вверх, либо на Канарах пузом вниз.
– А показания этого Штрипкина запротоколированы?– спросил Стародубов.
– Со Штрипкиным хреново получилось. С ним местные оперативники еще до нас побеседовали. Просто по душам, без протокола. Объясняют, что в те дни и без него запары хватало. Короче, выписали ему официальную повестку, но в назначенный день Штрипкин в прокуратуру не явился. Подорвались домой - а там пусто. Соседи говорят-уехал. А что, куда - никто ничего не знает. Сейчас ищем, конечно, но…