Ребята с Вербной реки
Шрифт:
На плечо мальчика дружески опускается тяжёлая рука Крджи.
— Сразу видно — настоящий боец! Эх… — Тут голос Крджи становится нежным. — Эх, в твои годы я такой же был! Ничего не скажешь, ты кремень-парень.
Эта похвала и одобрительный тон Крджи — лучшее лекарство для оскорблённого самолюбия Езы. Он с благодарностью смотрит на Крджу, а тот крепко жмёт ему руку.
— Так ты и вправду собираешься мстить?
— Собираюсь!
— Верно?
— Уж чего вернее!
— Ну, в таком случае… ладно. Давай присядем, поговорим немного.
Крджа берёт Езу под руку и ведёт под
Они долго сидят под деревом, наклонившись один к другому. Крджа что-то объясняет, машет руками, часто сжимает кулаки, а Еза серьёзно кивает головой. Стоит Езе начать говорить, как Крджа поддакивает, похлопывает его по плечу и довольно улыбается. Солнце уже давно перевалило за полдень, а эти двое всё ещё разговаривали.
Наконец Крджа встал, за ним поднялся и Еза. Они пожали друг другу руки.
— Ты, верно, слышал, что у меня с ними тоже есть счёты. Я думаю, ты понимаешь, — шепнул Крджа.
— Конечно.
— Поможем друг другу. Коли дело выгорит, нам и море будет по колено!
— Идёт!
— Только держи язык за зубами! — напоминает Крджа и прикладывает желтоватый, прокуренный палец к губам. — Возьми с собой одного, самого верного ковбоя.
— Да уж я знаю!
— Ну ладно, тогда всё в порядке. Смотри: рука руку моет! — говорит Крджа и провожает Езу до ограды. Чтобы помочь ему перелезть через забор, он подставляет спину, а когда Еза скрывается, на лице Крджи появляется хитрая и зловещая улыбка…
XVI
Проснулся Срджа от глухого раската грома. Похоже, быть грозе.
Густая, непроглядная тьма окружала хижину. Из темноты налетает тёплый ветер, обнюхивает соломенную крышу, ударяет в стреху, крыша дрожит, прогибается. Дрожат и поскрипывают ветхие балки, трутся одна об другую, и кажется, что тяжело вздыхает больной человек. Сверкнула молния и осветила хижину. На мгновение стали видны торчащее вверх железное рыло «водородной», ржавые грабли у стены, несколько старых ульев. Опять налетел порыв ветра, мощным ударом отворил дверь и швырнул в хижину охапку листьев — листья Срджа разглядел при новой ослепительной вспышке молнии. Загрохотало так, что он вздрогнул всем телом. И первые капли забарабанили по крыше. Удары грома становились всё чаще и чаще.
«Железо притягивает молнию!» — испуганно подумал Срджа и, ощупью найдя «водородную», прикрыл её своим одеялом. Сам он скорчился на своём ложе, боясь шевельнуться. Того и гляди, притянешь молнию.
На мгновение затихло. А в перерыве между двумя ударами грома мальчик услышал широкий мягкий шум — приближался буйный июньский ливень. Потом по крыше словно захлопали мокрым одеялом, и проворная струйка скользнула сквозь дыру в крыше прямо Срдже за шиворот. Эта шуточка сопровождалась раскатистым хохотом грома. Изгнанник вздрогнул: по спине у него побежали мурашки. Ему вдруг стало холодно, зубы выбивали чечётку, руки покрылись гусиной кожей.
Гром не смолкал, и хотя Срджа успокаивал себя, мысли его всё время вертелись вокруг пушки.
«Притянет ведь молнию, как есть притянет,
Не переводя дыхания домчался он до Дома и только во дворе почувствовал, что промок до последней нитки. Спрятался под навес. Не наткнуться бы на заведующую — дело вполне возможное: она всегда обходит ночью спальни.
Послышался странный шум. Срджа вгляделся: кто-то приближался к Дому. Неужели заведующая?
— Тс-с! — донеслось до его слуха.
«Нет, это не она! С чего бы ей шептать “тсс!..” Значит…» И тут он увидел высокую человеческую фигуру.
Неизвестный остановился у ограды Дома. Оглянулся, махнул рукой и быстро зашагал к зданию канцелярии. Вскоре за ним возникли две тени, и Срджа услышал голос Езы:
— Поживей! Мы постережём!
Незнакомец подбежал к дверям канцелярии, карманным фонариком осветил замок. Рука умело орудовала отмычкой, дверь открылась быстро. Неизвестного поглотила темнота коридора.
У Срджи от страха подогнулись колени: он узнал Крджу.
«По трубе! — мелькнуло у него в голове. — Надо забраться по трубе, предупредить ребят».
Прижимаясь к стене, он дополз до угла здания, обежал флигель и начал карабкаться по водосточной трубе.
«Скорее, скорее!» — подбадривал он себя. Вот он ужа у окна девчачьей спальни. Позвать Лену? Нет! Нельзя! Узнают, что он здесь! Ну, ещё, ещё немного… ещё чуточку… Он ухватился уже рукой за крюк, но тут труба оборвалась, и Срджа шлёпнулся на землю.
Ещё продолжали грохотать падающие на землю жестяные трубы, а Срджа уже вопил во всю мочь:
— Мича-а! Пирго-о-о! Ребята!! На помощь!
На втором этаже вспыхнул свет и озарил двор вокруг Дома. Загорелись лампы и в спальне девочек. В освещённом кругу показались три бегущие фигуры. Последним был Крджа.
Во двор выскочил дядя Столе, но ноги изменили старику. У забора он поскользнулся и упал, бранясь и чертыхаясь.
Срджа приподнялся. Саво Злой Глаз мчался, размахивая метлой — первым попавшимся ему под руку оружием… Открылись главные ворота, и в дождливую грозовую ночь, как были в одних трусах, выскочили черноногие.
— Взломали канцелярию! Крджа… Еза… Они убежали!
С десяток мальчишек под предводительством Пирго бросились в темноту. Мича и Рако побежали к зданию канцелярии.
Ворвавшись в комнату заведующей Борки, они окаменели.
В комнате, бледная и неподвижная, лежала на полу заведующая. Большая деревянная шкатулка, где хранились деньги Дома, была взломана и пуста, несколько банкнот — вор в спешке не успел подобрать их — шуршали на полу, подгоняемые ветром, врывавшимся в открытую дверь.