Рецензии на произведения Марины Цветаевой
Шрифт:
Не правда ли: мило, нежно, без претензий. И, еще не покоренный, но готовый покориться мягкому творчеству женской души, вы перевертываете страницу за страницей и отрываетесь только тогда, когда все полтораста страничек прочитаны. Нежно закрываете книжечку, похожую на молитвенник, и вам кажется, что вы и впрямь только что прочитали молитвы девичьего, еще не утратившего аромата детских грез, сердца. Как на экране волшебного фонаря, перед вами прошли «чарованья сладких вымыслов» детства и юности, но не объективно, холодно запечатленные, а с трепетной любовью к невозвратному прошлому.
Маленькая, хорошенькая книжка в сплошном бархатном переплете и вдобавок в футляре — ни дать, ни взять молитвенник. Внешность для сборника стихов самая нерасполагающая: ожидаешь чего-нибудь претенциозного и самолюбиво-ничтожного. Вероятно, произведения еще одной лишней жертвы нашего «модернизма?»
Ничуть
Стихи г-жи Цветаевой очень женские стихи. Не «дамские», к счастью, а именно женские. Лучше всего ей удаются темы интимной жизни, сцены детства, воспоминания о далеких днях:
«Курлык»Детство: молчание дома большого,Страшной колдуньи оскаленный клык;Детство: одно непонятное слово,Милое слово «курлык».Вдруг беспричинно в парадной столовойЧопорной гостье покажешь язык,И задрожишь, и заплачешь под слово,Глупое слово «курлык».Бедная Frдulein в накидке лиловой,Шею до боли стянувший башлык, —Все воскресает под милое слово,Детское слово: «курлык».Или — другой «домашний» сюжет:
КошкиОни приходят к нам, когдаУ нас в глазах не видно боли.Но боль пришла — их нету боле:В кошачьем сердце нет стыда!Смешно, не правда ли, поэт,Их обучать домашней роли.Они бегут от рабской доли:В кошачьем сердце рабства нет!Как ни мани, как ни зови,Как ни балуй в уютной холе,Единый миг — они на воле:В кошачьем сердце нет любви!Ну, конечно, это не мировые темы. Но, право же, это лучше, чем хлопать мироздание по плечу и амикошонствовать с вечностью, как большинство наших «новых» поэтов. Г-жа Цветаева умеет касаться и больших тем, но и там она помнит, что
Тем и вечны слова, что тихи, [55] —и поет, не повышая голоса и не впадая в «надрыв».
«Острых чувств» и «нужных мыслей»Мне от Бога не дано, —защищается она в ответе Брюсову. [56] Но читатель готов стать на ее сторону. Решительно, русские поэтессы последних годов симпатичнее русских поэтов: по крайней мере, их поэзия искреннее и свежее. И поэты, вспомнив, что они, как говорится, в одном случае у Влад<имира> Соловьева, «все же мужчины», [57] должны уступить им дорогу в храм славы.
55
Из стихотворения В.Соловьева «Последняя встреча».
56
См. комментарий на с. 513.
57
Имеется в виду стихотворение «Das Ewig-weibliche. Слово увещательное к морским чертям», где есть такие строки:
Гордые черти, вы все же мужчины, —С женщиной спорить не честь для мужчин.Ну, хоть бы только для этой причины,Милые черти, сдавайтесь скорей.Place aux dames!
Женщина все еще хочет пользоваться преимуществами, которые дарованы ей древними, но живучими предрассудками. Пять книжек пяти поименованных в заголовке поэтов, [58] прежде всего, пять женских книжек. И в хорошем и в дурном смысле этого слова. Xороши эти книжки, поскольку они выясняют подлинные отличительные черточки женской душевной жизни. Дурны они, поскольку они пользуются предрассудками
58
Речь идет о Анна Ахматова «Вечер» (СПб., 1912), Елизавета Кузьмина-Караваева «Скифские черепки» (СПб, 1912), Марина Цветаева «Волшебный фонарь» (М., 1912), Любовь Столица «Лада: Песенник» (М., 1912), Наталья Грушко «Стихи» (СПб., 1912).
Мы расположили ряд этих поэтов в порядке нарастания недостатков женского рукодельничания.
Крайне характерно, что на первых местах пришлись две книги, выпущенные цехом поэтов, а именно «Вечер» Анны Аxматовой (восхитительно украшенный фронтисписом Евгения Лансере) и «Скифские черепки» Е.Кузьминой-Караваевой. <…>
«Волшебный фонарь» Марины Цветаевой, изданный книгоиздательством «Оле-Лукойе» с особенной, интимной роскошью, еще более открыто исповедует права женщины-поэта на какую-то особенную поэзию.
Прочь размышленья! Ведь женская книга —Только волшебный фонарь! [59]Дело осложняется еще тем, что к причудам женским у Марины Цветаевой присоединяются еще ребяческие.
У нее есть несомненный дар ощущать лирику мгновений, некоторые ее строки близки к настоящим детским переживаниям, но как часто эти качества заглушаются дурной литературой! Вот, напр., вторая строфа стиxотворения «В пятнадцать лет»:
Еще вчера в зеленые березкиЯ убегала, вольная, с утра.Еще вчера шалила без прически,Еще вчера!59
Строка из стихотворения «Милый читатель…», открывающего сборник «Волшебный фонарь».
И недурные эти строки приходится читать после следующей литературы (первая строфа):
Звенят-поют, забвению мешая,В моей душе слова: «пятнадцать лет».«Забвению мешая!» Такие неудачи очень часты в стихах Марины Цветаевой. Вообще, в них есть отрава вундеркиндства. В темах детских — поэт по-взрослому ломака. В темах «взрослых» — по-детски неумел. Выдержанныx в целом стихотворений, вроде «Домиков старой Москвы», очень немного. Марина Цветаева делает вид, что кто-то запрещает поэзии касаться детства, юности и т. д., что ей надо отвоевывать право на эти темы. Ничего подобного! Именно теперь возвращается поэзии право касаться всех тем, и надо пользоваться этим правом спокойно, в меру своего таланта, а не своиx капризов. Ведь умеет же она так мило рассказывать про встречу влюбленных детей в сквере или на катке! [60] Ведь есть же и сатирическая нота в ее лире («Жар-Птица» и «Эстеты»)!.. Зачем же вундеркиндствовать? <…>
60
Имеются в виду стихотворения «В сквере» и «Конькобежцы».
Н. Гумилев
Письма о русской поэзии
Рец.: Марина Цветаева. Волшебный фонарь:
Вторая книга стихов
М.: Кн<игоиздательст>во «Оле-Лукойе», 1912
<Отрывок> {11}
<…> Первая книга Марины Цветаевой «Вечерний альбом» заставила поверить в нее и, может быть, больше всего — своей неподдельной детскостью, так мило-наивно не сознающей своего отличия от зрелости. «Волшебный фонарь» — уже подделка и изданная к тому же в стилизованном «под детей» книгоиздательстве, [61] в каталоге которого помечены всего три книги. [62] Те же темы, те же образы, только бледнее и суше, словно это не переживания и не воспоминания о пережитом, а лишь воспоминания о воспоминаниях. То же и в отношении формы. Стих уже не льется весело и беззаботно, как прежде; он тянется и обрывается, в нем поэт умением, увы, еще слишком недостаточным, силится заменить вдохновение. Длинных стихотворений больше нет — как будто не хватает дыхания. Маленькие — часто построены на повторении или перефразировке одной и той же строки.
61
Книгоиздательство «Оле-Лукойе» — это домашнее издательство М.Цветаевой и С.Эфрона, в шутку получившее название в честь героя сказки Г.Х.Андерсена.
62
Книги издательства анонсировались в третьем сборнике Цветаевой «Из двух книг» (М., 1913), где значились следующие: М.Цветаева «Мария Башкирцева: III кн. стихов» (не вышла), С.Эфрон «Детство», М.Волошин «О смысле категории, постигшей картину Репина». Вероятно, Гумилев узнал о них из рекламного листка, который мог быть вложен в «Волшебный фонарь».