Рецепт дорогого удовольствия

Куликова Галина Михайловна

Люся нервно хихикнула, а Саша Ашмаров, растягивая слова, сказал:

— А зачем вам руководство? Руководство в нашем профилактическом центре уже ничего не решает.

— В каком смысле? — опешил тот.

— В том смысле, что все ключевые решения принимает трудовой коллектив. На общем собрании. Как раз сейчас у нас идет такое собрание. Вы можете

высказаться.

— Кх-м, — откашлялся Дукельский. — Ваша сотрудница, которую вы все сейчас имеете возможность лицезреть, — он рукой показал на Глашу, — ввела меня в заблуждение и путем массирования спины повредила несколько позвонков. Теперь мне необходимы средства на лечение. И я требую, чтобы ваш центр эти средства мне предоставил.

— В общем, ничего нового, — пробормотал Ашмаров. — А я-то думал!

— А что вы думали?

— Я думал, что вы возьмете свою жалобу назад.

— Ни за что!

— Что ж, тогда придется вас того.., ликвидировать.

Глаша опустила глаза, чтобы не рассмеяться, Люся фыркнула, медсестры начали покашливать в кулачки, а Раиса Тимуровна откинулась на спинку своего стула и сложила руки на груди.

— Не понял! — пробормотал Дукельский.

— А чего тут понимать? Трудовой коллектив посовещался и решил, что не позволит какому-то прохиндею — то есть вам — марать лицо профилактического центра. И хотя у нас есть свидетели, которые могут показать, что после пресловутого массажа на пляже вы играли в волейбол и весело плескались в пруду, до суда мы решили дело не доводить. Зачем? Суд есть суд. Это время, это моральные издержки. Так что мы решили вас, Дукельский, списать со счетов.

— Что вы имеете в виду? — вспетушился тот.

— Ну… Какой-нибудь несчастный случай или дорожная авария… Мало ли в жизни опасностей!

— Вы… Да вы… Да я… — забормотал Дукельский, не ожидавший ничего подобного.

Саша Ашмаров был чертовски убедителен и чертовски зол. — Я обращусь в прокуратуру!

В этот момент в приемной появился Стрельников с Рыжиком на поводке.

— Наш пес беспокоился в машине, —

объяснил он Глаше. — Пришлось взять его с собой.

— А вот, кстати, и тот, кто вам нужен! — заявил Ашмаров.

— Кто? — тупо переспросил Дукельский.

— Следователь прокуратуры В. Н. Стрельников, — любезно представился Валера и велел Рыжику:

— Сидеть!

Тот поглядел на него, вильнул хвостом, подошел к Глаше и уселся возле нее. По дороге в центр псу купили ошейник с поводком и целый мешок всякой всячины, начиная с миски для корма и заканчивая резиновым зайцем, которого можно было грызть и валтузить.

— Эти люди, — сказал Дукельский с истерической интонацией в голосе, — прямо в лоб заявили мне, что хотят меня убить!

— А как ваша фамилия?

— Дукельский.

— Дукельский? — воскликнул Стрельников грозным голосом. — С кривым позвоночником? Да я вас сам убью!

— Спокойно, спокойно! — закричал тот, отступая назад. — Вы что тут все, с ума посходили?!

— Еще одно телодвижение в мою сторону, — подала голос Глаша, — и приговор трудового коллектива будет приведен в исполнение немедленно.

Дукельский допятился до двери и вывалился из нее спиной вперед. Рыжик зевнул и отряхнулся.

— Глашечка! — всполохнулась Раиса Тимуровна. — Как же Лев Евгеньевич останется безнаказанным после того, что он сделал? Нельзя было позволить ему так уйти!

— Так он и не ушел, — со значением заявил Стрельников. — Сказать по правде, он убежал.

— Гражданин следователь! — укоризненно воскликнула Глаша.

Гражданин следователь потер руку, на которой оказались сбиты костяшки пальцев, и заявил:

— По-моему, в роду у этого вашего Бабушкина одни трусы. — Потом хмыкнул и добавил:

— А у Рыжика в роду наверняка были охотничьи собаки.

Рыжик тоже хмыкнул и сказал:

— Гав!