Рецепт Мастера. Спасти Императора! Книга 2
Шрифт:
Она не ответила.
Ее Демон отлично знал ответ.
– Зима. Вечный холод. Лед. Снег. Белая смерть. Вот ваша душа. Ваша снежная крепость! Больше всего на свете вы боитесь растаять. Вы страшитесь своих истинных чувств. Сегодня они уже предали вас… Страшитесь же их, уважаемая Мария Владимировна. В природе ничто не умирает – лишь перетекает одно в другое. И ваш лед тоже однажды станет водой. Быть может, вашу душу растопят цирковые развлечения? – засмеялся он вдруг. – Что вы скажете насчет 1993 года?
Она не успела уловить движенье пальцев. Но феерическая ледяная греза вдруг растаяла,
Пароходик, принявший на борт их и еще пятерых зрителей, плыл по заполненной водой цирковой арене, изображавшей гавань с мостами, декоративными лодками, лебедями и нимфами. С визгом, улюлюканьем, криком публика аплодировала семерым «мореплавателям». Справа гремел миниатюрный Ниагарский водопад, низвергающий свои громокипящие потоки в рукотворное озеро.
– Только в «Шато» грандиозное шоу «Цирк под водой»! – услышала Маша голос циркового объявлялы.
Пароход опять затрясло. На прикрепленном к борту спасательном круге лжеотрок прочла название судна – «Киев».
Лик Демона с резкими татаро-монгольскими чертами пьянил странный азарт. Его непроницаемо-черные глаза пристально всматривались в Машу:
– Мне кажется, или подобные увеселения вам не по нраву? Не желаете ли послушать капеллу мадам Синегурской? В 1895 ее резвые девушки буквально потрясли киевлян…
Внутренне сжавшись в комок, Маша Ковалева опустила глаза.
В уши врезались звуки бравурного марша. Под ними снова была земная твердь, иллюминированная электрическими огнями аллея «Шато». Их обтекала гурьба праздных гуляк, с недоуменьем поглядывающих на богато одетого щеголя, крепко держащего за руку простого вида юношу в овчинном тулупе.
«Шлет вам привет красоток наш букет…» – запел женский хор мадам Синегурской. Девицы танцевали канкан.
Но лжеотрок не слышала их, а Демона мало интересовали измененья вокруг – указательным пальцем он властно поднял ее подбородок, жадно вбирая перемены: страдание, ужесточившее углышки губ, пустоту, выбелившую взгляд.
– 1895-й, – удовлетворенно сказал он. – Так я и думал. Как только я прочел житие святого Отрока, не покидавшего Пустынь… В отличие от ваших подруг вы давным-давно поняли, что остались Киевицей. Как может быть иначе, ведь вы… ВЫ СЛЫШИТЕ ГОРОД!
Отчаянным жестом Маша заткнула уши.
– Ах, как же вам больно… – довольно проговорил он врастяжку.
Из-за всех сил лжеотрок сжала ладонями голову.
«Спаси меня… Спаси! Спаси!!!» – кричал Киев. Ее Отец, ее Город просил о помощи.
– Вы прятались в за-Городном монастыре не от ваших подруг, не от меня, – сказал Демон. – Вы прятались от Него. От Города. Вам невыносимо больно слышать его. Но вы уже здесь… И вы уже приняли решение.
– Это ничего не изменит. Спасение царской семьи ничего не изменит! – пролепетала она.
Демон вновь щелкнул пальцами. Их вновь окружал 1884 год. Они стояли посреди пустынного сонного сада, неподалеку от ракушки-эстрады. И Машины руки опали.
– Вы видите будущее, – мрачно сказал ее Демон. – А я знаю его. Я знаю, это ваше решение действительно ничего
– Я не стану спасать его.
– Вы даже не представляете себе, Мария Владимировна, как я вас понимаю, – проговорил он с непонятным смешком. – Вы сбежали. Вы дали себе зарок. Открою вам забавный секрет. Два дня тому я тоже попрощался с вами навечно. И вот, стою перед вами… И так же, как вы, противлюсь своей судьбе, убеждая себя, что наша встреча ничего не изменит. Хотел бы я знать, кто из нас двоих победит? Возможно, вы скажете мне? Ведь вы стали пророчицей.
– Я не вижу своей судьбы, – сказала она. – Благодарю за подсказку. Ты снова дал мне шанс обыграть тебя…
– Романс на стихи господина Полонского «Холодная любовь»!
Лжеотрок обернулась.
На пустую, заметенную снегом эстраду забралась миловидная барышня. Пушистый меховой капор обрамлял юное румяное личико. Стоявший внизу юноша в обношенной студенческой шинели поспешно зааплодировал самозваной бенефициантке.
Девица весьма фальшиво запела:
Любовь моя чужда мечты веселой,Не грезит, но зато не спит,От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый,Ударами избитый щит.Не изменю тебе, как старая кольчугаНа старой рыцарской груди;В дни беспрерывных битв она вернее друга,Но от нее тепла не жди…– Кажется, этот романс тоже написан в 1884 году, – печально сказал Машин Демон. – Что ж, уважаемая Мария Владимировна, вы больше не слепы… Вы увидели главное – наши судьбы связаны. До следующей встречи. Я знаю еще один миг, куда вы не в силах не прийти… Я буду ждать вас там. И мы продолжим наш разговор.
На глазах редких прохожих зимнего «Шато» лощеный господин церемонно поклонился бесполому существу в овчинном тулупе. И с легким презрением отвесил еще один поклон тому, кто стоял за Машиным левым плечом.
Не изменю тебе; но если ты изменишьИ, оклеветанная вновь,Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь, ты оценишь —Мою холодную любовь.– допела девица и послала ладонями два воздушных поцелуя отсутствующей публике.
Глава девятая,
в которой царь ждет спасения
1 августа, 1917