Рецепт моего (не)счастья

Ночь Ева

Встретили нас радушно, но для меня — привычно-ожидаемо: девчонки залипали на мою внешность, парни смотрели волком. Это не бодрило и драйва в мои ощущения не добавляло.

Я скучал. Безбожно. До ломоты в челюстях, которые удерживал на месте волевым усилием, чтобы не зевать. И уже собирался сдаться нафиг, развернуться и уйти, вызвать такси и отправиться домой — дальше думать свои невесёлые думы.

И в этот момент мой взгляд упал на неё. Остановился.

Может, хвостики её светлые тому виной. А может, потому что она не пялилась на меня,

как большинство тёлок. Исключение составляли только совсем пьяные да те, что страстно целовались по углам — этим было не до меня и вообще ни до кого.

Сам не знаю, почему меня так повело. Настолько, что я непроизвольно несколько шагов сделал, словно в хвостиках этой девчонки что-то наркотическое содержалось.

И тут она меня сбрила. На ходу — чик! В другое время я бы только плечами пожал. А в тот момент только одно на уме было — посмотреть ей в лицо. Увидеть, что за дерзкая птица меня отшивает.

Судя по всему, Витале она не дала. И по тому, как прыгал мой горе-знакомый, сей факт его задевал до желудочных колик. Или ещё как поглубже, потому что его буквально выворачивало наизнанку — так он девчонку пытался зацепить.

У девчонки зубки острые — не краснела, не тупила, не прятала глаза, а отбивалась как амазонка. Это и решило исход дела: я вознамерился во что бы то ни стало с ней познакомиться.

Я умел очаровывать. При желании. Правда, подобное желание во мне появлялось всё реже. Мне хватало девочек для секса. Для всего остального я не находил ни времени, ни душевных порывов. Все силы отдавал изучению бизнес-процессов, которые вышли на первый план и пальму первенства отдавать никак не желали.

Я не собирался в ближайшем будущем создавать семью, обзаводиться потомством, вить гнездо. Мелко, примитивно, тупо. В планы не входило.

Может, именно поэтому я протормозил — руку ей протянул машинально. Как деловому партнёру. Как человеку, который повёл себя интересно. Это какой-то вышел машинальный жест восхищения. И она не подкачала. Не удивилась, а ответила, вложив пальчики в мою ладонь.

Я сжал их машинально — неосознанный собственнический инстинкт сыграл: не упустить своё, раз уж оно идёт мне в руки. А потом наши взгляды встретились, и я задохнулся. Вдохнул, а выдохнуть забыл и наконец-то понял, почему люди иногда говорят: поплыл.

Головокружение. Мир перестаёт существовать. Может, потому что мир отползает по-пластунски, когда понимает: он не один, существуют другие, более интересные миры и пространства, что плещутся в глазах человека. Примагничивают. Притягивают и не желают отпускать.

Что она там говорила?.. Глупостями не занимается?.. Вот с ней бы я занялся глупостями! Да ещё какими!

Так бы занялся, чтобы она имя своё забыла, а помнила только моё, моё имя, что слетало бы с её губ, как молитва, как призыв, как гимн, ода мужчине, что полностью и безраздельно обладает ею!

Глава 3

Илона

Я вдруг поняла: не очухаюсь, стану ещё одной жертвой этого шикарного

самца. А мне не нужно. Без него хватает в жизни потрясений. А этот образец, безусловно, достоин бархатной подушечки и места в музее под стеклом, но лучше пусть его охраняют другие девичьи руки, а то как бы остатки мозгов не растерять, пока будешь бдить.

Я потянула руку на себя. Он сжал мою ладонь сильнее, не желая отпускать добычу. Похвально. Зачётно. Молодец. Захват у него что надо. Вот так наивные птички попадаются в силки и погибают, а волки остаются сытыми. Потому что когда в птичке полсотни кило весу, наесться можно без проблем.

— Не будет ли так любезен многоуважаемый сэр, — делаю ещё один заход освободить собственные пальцы, зажатые в капкан мужской ладони, — отдать то, что принадлежит мне и только мне?

— Нет, — говорит этот наглец, пожирая меня взглядом голодного удава.

Что, собственно, происходит? Ну не могла я его впечатлить настолько!

— Почему нет-то? — пыхчу я и понимаю: за нашим противоборством следит весь колхоз, за исключением упитых вусмерть и тех, кто всё же занят друг другом — такие тоже тут имеются. Не все ж пали жертвой неземной красоты пришельца с неведомых планет.

— Потому что Золотая Рыбка должна исполнить три желания.

Я даже зависла на миг, чем этот гад воспользовался: обхватил мою ладонь понадёжнее и большим пальцем, словно невзначай, по запястью прошёлся. Видимо, отрабатывал на мне навыки эротического массажа в потенциально эрогенных зонах.

Со знанием дела так проделывал он этот трюк. Без сомнений, у него богатейший жизненный опыт и нет недостатка в подопытных, которые во благо науки ему не только запястья для поглаживаний подставляли бы.

Но я ж не эти. Не те, которые в ноги — бух! И в глаза заискивающе — глядь!

— Хорошая попытка, — благосклонно соглашаюсь я, делая вид, что расслабилась и «поплыла».

Последнее — недалеко от истины, но какой настоящий боец покажет, что близок к поражению? Лучше усыпить бдительность и предпринять отчаянный бросок, чтобы обхитрить противника и попытаться хотя бы свести счёт вничью.

— Только я не Золотая, и даже не Серебряная. И совсем не рыбка, зайчик, кролик и прочая фауна. Я, знаешь ли, человек, и никакие желания исполнять не обязана.

— Почему не золотая? — возражает этот самец спокойно и свободной рукой любовно мой хвостик оглаживает.

Ну, так-то да. Я блондинка. Натуральная. Но вопреки всем бытующим мнениям, тупостью не страдаю, хоть и прикинуться недалёкой для девушки иногда — святое дело. Особенно, когда идёт вот такая массированная атака по всем фронтам.

Я томно похлопала ресницами, давая понять, что поглупела в момент на сто пятьдесят пунктов. Кабальеро, судя по выражению лица, мой маневр понравился. Глаза у него сверкнули, но лучше б я этого не видела, потому что оружие массового поражения, как оказалось, не только у девочек в закромах. У таких, как этот Богдан, тоже ничего так — впечатляет.