Рецепт от Фрейда

Градова Ирина

– То есть Марка Рощина, его жены и…

– Скорее всего, Макса, если у Марка не было других детей, кроме него и Арины.

– И как кровь Макса Рощина могла оказаться на месте преступления?

– Хороший вопрос!

– Неля говорит, что Макс идет на поправку. Вы могли бы поговорить с ним.

– Я так и сделаю, но для того, чтобы получить основания для допроса, мне необходима кровь Макса. Как думаете, Нелли Аркадьевна сумеет ее добыть?

– В этом нет ничего невозможного.

– Тогда я просил бы вас передать ей мою просьбу. Но мне кажется, Илья Сергеевич, что вы позвали меня не только для того, чтобы узнать о судьбе дела Рощиных.

– Вы

правы, – кивнул профессор. – Мне кажется, моя крестница зря ввязалась в эту ситуацию, как бы ей не пожалеть! Арина Шевчук – весьма влиятельная дама, я специально интересовался, и ей вряд ли понравится, что кто-то вмешивается в дела семьи. Я хотел поговорить о другом. Что вам известно о происходящем в «Синей Горке»?

– Нелли Аркадьевна вкратце описала мне ситуацию. В частности, она упомянула, мягко говоря, не совсем законные методы получения необходимой вам информации. Я считаю, вы не должны были привлекать к расследованию гражданское лицо, которое может пострадать, если ее деятельность всплывет на поверхность!

– Думаете, мне легко далось это решение? Неля мне как дочь, и я за нее беспокоюсь. С другой стороны, она благоразумная девочка и не даст легко себя поймать!

– Ну да, – криво усмехнулся майор, – взломать дверь кабинета шефа и привлечь к шпионажу одного из пациентов – что ни говори, верх благоразумия!

– Участие пациента не было запланировано, и меня это тоже не радует.

– Все всегда идет не по плану – об этом знает каждый оперативный работник. Поэтому у него, помимо плана А, обычно есть план Б, а то и план В.

– Думаю, тот пациент и стал «планом Б», – попытался оправдать Нелю профессор. – Без его участия Неле не удалось бы взломать пароль Ракитина.

– Ладно, я не затем согласился с вами встретиться, чтобы высказать претензии: в конце концов, вы оба взрослые люди и, я надеюсь, знаете, что делаете. Это ведь вы были инициатором встречи, а мы до сих пор не подошли к ее причине.

– Вы правы, – согласился Любавин. – Видите ли, для продолжения дела «Горки» мне необходим человек беспристрастный и честный.

– Вы сказали – «дело». Уверены, что есть, на чем его построить?

– Я принес документы, которые добыла Неля, а также несколько часов магнитофонных записей бесед с разными людьми, которые проливают свет на то, что творится в интернате. Я понимаю, что вы человек занятой и у вас полно работы. Тем не менее я прошу вас изучить документы и свидетельства и самому решить, достаточно ли оснований для возбуждения уголовного дела против Ракитина.

– Почему вы не обратитесь к своим?

– Пришлось бы слишком долго вводить нового человека в курс, в то время как вы уже все знаете. Кроме того, вы возобновили расследование по Рощиным. Если Неля права и Макса держат в «Горке» незаконно или если лечение, применяемое к нему, неэффективно и, более того, вредит его здоровью, это станет лишним козырем против главврача. Вы не задумывались над тем, как случилось, что Макс попал в «Синюю Горку» вскоре после убийства? Почему его ни разу не допросили, ведь парень мог оказаться ценным свидетелем! И зачем было устраивать мистификацию с якобы отъездом Рощина за границу… Хотя это, пожалуй, объяснить легче всего!

– Это точно, – кивнул майор. – Никому не хотелось бы, чтобы общественность узнала о нахождении «звезды» в психиатрической больнице: страшно представить, как репортеры стали бы осаждать это учреждение.

После того как Арина сделала все возможное, чтобы в прессе не обсуждали трагедию ее семьи, не хватало только, чтобы правда о Максе всплыла на поверхность!

– Так вы возьметесь? – уточнил профессор. – Вы спросили, почему я не обращаюсь к «своим». Я не раз выступал в суде в качестве эксперта и отлично понимаю, что доказательств недостаточно. Со всем, что есть у меня на данный момент, идти в суд не имеет смысла: от любого из свидетельств Ракитин отмахнется, найдя подходящее объяснение. То, что информация добыта из его компьютера, легко опровергнуть, ведь до сих пор он успешно проходил проверки, устраиваемые Комитетом. Может, он и давал взятки, но если бы доказательства были неопровержимыми, думаю, эти люди просто не сумели бы их скрыть.

– Нам нужен живой свидетель, – задумчиво пробормотал Паратов. – Тот, кто видел все своими глазами. Нам нужен тот, кто в курсе махинаций и достаточно близок к главврачу, поэтому пациент или какая-нибудь санитарка исключаются!

– Это означает, что вы рискнете?

– Пока не знаю: надо почитать, что вы там насобирали.

– Тогда у меня есть еще одна зацепка. Моя крестница пришла в больницу на место якобы уволенного врача по имени Мария Лычко.

– Якобы?

– Она пропала. Поговорила с сестрой по телефону и поехала в лечебницу за расчетом. После этого ее никто больше не видел.

– Интересно.

– Это еще не все. Когда сестра Лычко зашла в ее квартиру, то обнаружила следы обыска.

– А может, кражи со взломом? – предположил майор.

– Ничего ценного не взяли, – возразил профессор.

– Мне нужны данные на этого вашего врача.

– Все здесь, – Любавин погладил бока пузатого, определенно знававшего лучшие времена кожаного портфеля.

– Сестра подала в розыск? – спросил Паратов.

– Мы сделали это вместе.

– Хорошо. Кстати, я бы тоже хотел воспользоваться нашей встречей и задать вопрос, – сказал майор после короткой паузы, во время которой мужчины выпили уже по третьей чашке кофе.

– Так задайте.

– Что, помимо дружбы, связывало Валентину Грозную и вашу крестницу?

– Почему вы спрашиваете?

– Меня не покидает ощущение, что есть связь между смертью Ольги Касаткиной и гибелью Грозной.

– Помилуйте, Иван Арнольдович, какая тут может быть связь?

– Ну, Илья Сергеевич, вы должны понимать, что один человек редко имеет касательство к двум и более преступлениям одновременно, если, конечно, сам не является преступником.

– Значит, Нелю вы ни в чем не подозреваете?

– Во всяком случае, не в убийстве Валентины: мы уже взяли наркошу, который это сделал, и знаем, что его наняли для этой грязной работы.

– Что?!

– Именно то, что я говорю.

– И кто же мог нанять убийцу для Нелиной подруги?

– Пока не знаю. Задержанный затруднился помочь нам составить композиционный портрет, так как, во-первых, во время общения с нанимателем находился под кайфом, и, во-вторых, тот пытался замаскироваться. Исполнитель встречался с работодателем дважды – в первый раз и для расчета, и на обе встречи тот приходил в толстовке с надвинутым на глаза капюшоном. Никаких особенностей речи, татуировок, родинок и так далее наш убийца не заметил. Он понятия не имеет, кто этот человек. Повстречались они в одном из городских клубов, а для расчета пересеклись в парке.